Мария Башкирцева - Дневник Марии Башкирцевой

Я с нетерпением ждала конца обеда: мне хотелось пойти к Полю, чтобы спросить у него объяснения нескольких слов, сказанных во время игры в крокет и неприятно меня поразивших.

— Ты не заметила, — сказал мне Поль, — что Гриц изменился со вчерашнего дня?

— Я? Нет, я ничего не заметила.

— А я заметил, и все это благодаря Мишелю.

— Как?

— Мишель хороший малый, но он встречался с женщинами только за ужином и не умеет держать себя; кроме того, у него злой язык, что доказывает эта история. Он сказал, что желает… словом, он безумно влюблен в тебя и способен на всякую подлость. Я говорил об этом с дядей Александром, и он сказал, что следовало бы мне выдрать его за уши. Тетя Наташа того-же мнения… Постой! я думаю, что Грица уверили мать или знакомые, что его ловят, чтобы женить, из-за его богатства. Ну, вот… до вчерашнего дня он превозносил тебя до небес, а вчера… Конечно, ты не хочешь выходить за него, я знаю, что тебе до этого дела нет, но это нехорошо. Это Мишель всегда сплетничает.

— Да, но что же делать?

— Нужно… ты достаточно умна для этого… нужно сказать, дать понять; он глуп, но это он поймет. Словом, это нужно… За обедом я тебе помогу, и ты расскажешь историю или что-нибудь.

Это была и моя мысль.

— Мы увидим, брат.

Дядя Александр был в театре после нас и слышал, как говорили о приезде дочери Башкирцева, замечательной красавицы.

В фойе он встретил Грица, который отвел его в сторону и говорил ему обо мне с увлечением.

Я не могла лишить себя удовольствия порисоваться на большой лестнице! Я села посредине; молодые люди, которые шли наверх вместе со мною, сели ниже, на ступеньки, а князь стал на колени. Видели вы гравюру, изображающую Элеонору Гете? Это было точно так же, даже мой костюм был тот-же. Только я ни на кого не смотрела, я смотрела на лампы.

Если бы Поль не потушил одной из них, я бы долго так просидела.

Покойной ночи. Ах! Как мне скучно!

Среда, 30 августа (18 авг.). Пока молодые люди преследовали экономку и бросали ей под ноги фейерверк, княгиня, дядя и я говорили о папе и о Риме.

Я делала вид, что смерть кардинала меня тревожит.

Я видела во сне, будто Пьетро А. умер; я подошла к его гробу и надела ему на шею четки из топаза с золотым крестом. Как только я это сделала, я заметила, что мертвый человек совсем не Пьетро.

Смерть во сне, кажется, означает брак. Вы поймете мое раздражение, а у меня раздражение всегда выражается неподвижностью и полным молчанием. Но берегись тот, кто меня дразнит или только говорит со мною!

Говорили о полтавских нравах. Распущенность там большая; говорят, что ночью встретили m-me М., в пеньюаре, с М. Ж., на улице, как о вещи весьма обыкновенной. Барышни ведут себя с такой ветреностью… Но когда принялись говорить о поцелуях, я начала быстро шагать по комнате.

Один молодой человек был влюблен в молодую девушку, и она любила, но через некоторое время он женился на другой. Когда его спросили о причине такой перемены, он отвечал:

— Она поцеловала меня, следовательно целовала или будет целовать других.

— Это верно, — сказал дядя Александр. — И все мужчины так рассуждают.

Рассуждение в высшей степени ложное, но благодаря ему, я сижу у себя, раздетая, и вне себя от досады.

Мне казалось, что говорили про меня. Так вот причина!

Но дайте же, ради Бога, возможность забыть! О, Господи, разве я совершила преступление, что ты заставляешь меня так мучиться?

Ты хорошо делаешь, Господи, и моя совесть, не давая мне ни минуты покоя, излечит меня.

Чему не могли научить меня ни воспитание, ни книги, ни советы, тому научит меня опыт.

Я благодарю за это Бога и советую молодым девушкам быть немного более подлыми в глубине души и опасаться всякого чувства. Их сначала компрометируют, а потом обращают в посмешище.

Чем выше чувство, тем легче обратить его в смешное; чем оно выше, тем смешнее. И нет ничего на свете более смешного и унизительного, чем любовь, обращенная в смешное.

Я поеду с отцом в Рим, буду выезжать, и тогда посмотрим.

Очаровательная прогулка! Тройка князя, несмотря на тяжесть дяди Александра, летела как молния. Мишель правил. Я обожаю быструю езду; все три лошади понесли в карьер и на несколько минут у меня захватило дыхание от удовольствия и волнения.

Потом крокет задержал нас до обеда, к которому приехал М… Я уже думала о том, какую бы рассказать «историю», когда княгиня назвала молодых девиц Р.

— Они очень милы, но очень несчастны, — сказал Гриц.