Алекс Бертран Громов - Сталин и Берия. Секретные архивы Кремля. Оболганные герои или исчадия ада?

На первой линии (имевшей ответвление на «Смоленскую») работало тринадцать станций (с семнадцатью вестибюлями). Позже к ним добавились еще несколько станций на двух новых линиях. В годы Великой Отечественной войны станции метро использовались как бомбоубежища, а 6 ноября 1941 года на станции «Маяковская» состоялось знаменитое торжественное заседание Московского совета депутатов трудящихся по случаю 24-й годовщины Великой Октябрьской революции.

Писатель А. Письменный рассказывал о том, как он увидел вождя вблизи в день торжественного заседания в честь пуска московского метро: «Сегодня в Колонном зале Дома Союзов на торжественном заседании, посвященном открытию метро, выступил Сталин. У подъезда Дома Союзов стояло много машин, а на трамвайной остановке толпился народ, ожидая, что он выйдет… Показались двое в кожаном. Потом тесной группой вышли Сталин, Молотов, Ворошилов, Ягода. Они медленно пошли к станции метро на углу Дмитровки и Охотного ряда, направляясь, очевидно, к Большому театру.

Они шли спокойно и медленно. Сталин казался менее утомленным, чем выглядел в кинохронике, снятой в 33-м году. Шинели прекрасно сидели на них. Особенно на Сталине. На Сталине шинель сидела словно литая, точь-в-точь как на изображавших его статуях. Я заметил внимательный, настороженный взгляд Ягоды. Очевидно, он понимал, что Сталин подвергается опасности. Кто-то зааплодировал. Я крикнул: «Ура!» Все это получилось нестройно. Сталин улыбнулся и поднес руку к фуражке. Мы начали кричать снова. Они все улыбались, и Сталин козырял. У меня мурашки побежали по телу от благоговейного восторга перед Сталиным».

А с генеральным планом реконструкции Москвы в его наземной части далеко не все было гладко. Москвичи были сильно расстроены, обнаружив однажды, что зеленые насаждения около Садового кольца (откуда и пошло его название) вырублены и выкорчеваны, а территория вдоль трассы залита асфальтом. Пошел слух: «Сталин не любит зелени и приказал уничтожить бульвары».

Вождь узнал об этом от авиаконструктора Яковлева и, как вспоминал тот, изрядно негодовал: «Никому мы таких указаний не давали! Разговор был только о том, чтобы привести улицы в порядок и убрать те чахлые растения, которые не украшали, а уродовали вид города и мешали движению». Сталин даже рассказал Яковлеву, как обсуждал с соратниками неудачное озеленение Первой Мещанской улицы (ныне – проспект Мира), и посетовал: «Я сказал об этом для того, чтобы впредь под благоустройством улиц Москвы не понимали подобное „озеленение“, – а Хрущев и Булганин истолковали это по-своему и поступили по пословице: „Заставь дурака Богу молиться – он лоб расшибет“».

9 июня 1931 года в Советском Союзе состоялся первый рейс знаменитого поезда повышенной комфортности «Красная стрела», начавшего курсировать между Москвой и Ленинградом. Тогда же появились двухместные купе в особо подготовленных спальных вагонах (СВ). Поначалу они переделывались из обычных вагонов дальнего следования: в стандартных четырехместных купе убирались верхние полки и затем проводился косметический ремонт. Достаточно быстро родилась и дизайнерская идея, подарившая поезду название, – традиционно синие вагоны были перекрашены в красный цвет.

Для своего времени «Красная стрела» была одним из самых скоростных поездов. Сейчас же время ее нахождения в пути намеренно не сокращается, дабы пассажиры, покинувшие одну из столиц поздно вечером, могли перед прибытием в другую хорошо выспаться.

Именно на «Красную стрелу» несколько лет спустя И. В. Сталин лично будет провожать С. М. Кирова, уезжающего навстречу смерти. О том, знал ли вождь, что для главы ленинградских партийцев эта поездка в комфортабельном поезде окажется последней, историки спорят до сих пор…

Мало было развивать промышленность и пропагандировать передовые идеи – надо было вырастить нового человека, который сумеет всем этим правильно воспользоваться. Если нет читателей и зрителей, не имеют смысла самые лучшие книги и самые актуальные произведения кинематографа.

Недаром 3 июня 1925 года русский поэт-эмигрант В. Ходасевич написал письмо, в котором объяснял судьбу журнала «Беседа», основанного двумя годами ранее Горьким в Берлине при активном сотрудничестве самого Ходасевича, а также Андрея Белого. Главной идеей, которую вкладывал в журнал Горький, было объединение литературы советской и литературы эмигрантской. Ходасевич в письме рассказывал о полном крахе этой затеи, объясняя это тем, что русские эмигранты либо не желали читать произведения, поступающие из покинутой ими революционной страны, либо вовсе ничего не читали. Не могли помочь «Беседе» и советские читатели, поскольку, как писал Ходасевич, «ко ввозу в Россию она была запрещена». В результате издание журнала «Беседа» было прекращено после выхода семи номеров.