Алекс Бертран Громов - Сталин и Берия. Секретные архивы Кремля. Оболганные герои или исчадия ада?

Об удаленности этого места писала в своей книге «Сталин в Туруханской ссылке» большевичка Вера Швейцер: «Везли в арестантских вагонах, по месяцам задерживались в переполненных этапных тюрьмах, потом бесконечно долго ехали по реке. Сталина везли по реке Енисею в небольшой лодке. Только подумать, в лодке нужно было проехать больше двух тысяч километров по бурному, стремительному Енисею. На пути встречались водовороты и пороги. Больше месяца длилось это опасное путешествие по Енисею, пока, наконец, не добрались до села Монастырского… На этот раз, чтобы отрезать Сталину все пути к побегу, его заслали сначала в поселок Костино, а в начале 1914 года переправили в Курейку… Зима длится здесь 8–9 месяцев, и зимняя ночь тянется круглые сутки. Здесь никогда не произрастали хлеба и овощи».

10 ноября 1915 года

Сталин – Ленину и Крупской

Дорогие друзья!

Наконец-то получил ваше письмо. Думал было, что совсем забыли раба божьего, – нет, оказывается, помните еще. Как живу? Чем занимаюсь? Живу неважно. Почти ничем не занимаюсь. Да и чем тут заняться при полном отсутствии или почти полном отсутствии серьезных книг? Что касается национального вопроса, не только «научных трудов» по этому вопросу не имею (не считая Бауэра и пр.), но даже выходящих в Москве паршивых «Национальных проблем» не могу выписать за недостатком денег. Вопросов и тем много в голове, а материала – ни зги. Руки чешутся, а делать нечего. Спрашиваете о моих финансовых делах. Могу вам сказать, что ни в одной ссылке не приходилось так жить незавидно, как здесь. А почему вы об этом спрашиваете? Не завелись ли случайно у вас денежки и не думаете ли поделиться ими со мной? Что же, валяйте! Клянусь собакой, это было бы как нельзя более кстати. Адрес для денег тот же, что для писем, т. е. на Спандаряна.

А как вам нравится выходка Бельтова о «лягушках»? Не правда ли: старая, выжившая из ума баба, болтающая вздор о вещах, для нее совершенно непостижимых!

Видал я летом Градова с компанией. Все они немножечко похожи на мокрых куриц. Ну и «орлы»!..

Между прочим. Письмо ваше получил я в довольно оригинальном виде: строчек 10 зачеркнуто, строчек 8 вырезано, а всего-то в письме не более 30 строчек. Дела…

Не пришлете ли чего-либо интересного на французском или английском языке? Хотя бы по тому же национальному вопросу. Был бы очень благодарен.

На этом кончу.

Желаю вам всем всего-всего хорошего.

Сталин провел в Курейке более двух лет, вначале, как уже упоминалось, вместе с Я. М. Свердловым, который писал своей сестре: «Меня и Иосифа Джугашвили переводят на 100 верст севернее, севернее Полярного круга на 80 верст. Надзор усилили, от почты оторвали; последняя – раз в месяц через „ходока“, который часто запаздывает. Практически не более 8–9 почт в год…» Но в конце 1914 года Свердлова перевели в поселок Селиваниху, а потом вернули в Монастырское.

Вера Швейцер вместе с другим революционером, Суреном Спандарьяном, однажды тайно от властей навестила Сталина в Курейке. Произошло это зимой, когда единственный путь пролегал по льду Енисея. Ехали на собачьей упряжке, постоянно слыша вокруг вой волков.

«Нашему неожиданному приезду Иосиф был необычайно рад, – вспоминала В. Швейцер. – Мы зашли в дом. Небольшая квадратная комната, в одном углу – деревянный топчан, аккуратно покрытый тонким одеялом, напротив рыболовные и охотничьи снасти – сети, оселки, крючки. Все это изготовил сам Сталин. Недалеко от окна продолговатый стол, заваленный книгами, над столом висит керосиновая лампа. Посредине комнаты небольшая печка-буржуйка, с железной трубой, выходящей в сени. В комнате тепло; заботливый хозяин заготовил на зиму много дров. Мы не успели снять с себя теплую полярную одежду, как Иосиф куда-то исчез. Прошло несколько минут, и он снова появился. Иосиф шел от реки и на плечах нес огромного осетра. Сурен поспешил ему навстречу, и они внесли в дом трехпудовую живую рыбу.

– В моей проруби маленькая рыба не ловится, – шутил Сталин, любуясь красавцем осетром.

Оказывается, этот опытный рыболов всегда держал в Енисее свой „самолов“ (веревка с большим крючком для ловли рыбы). Осетр еле помещался на столе. Сурен и я держали его, а Иосиф ловко потрошил огромную рыбу…»

По словам Швейцер, разговор тогда зашел о войне, о работе подпольных организаций, о связи с теми большевиками, кто находился за границей, а также о суде над думской фракцией революционеров. 4 ноября 1914 года полиция арестовала в Озерках пятерых большевиков – депутатов Государственной думы. Среди них был главный редактор «Правды» Л. Б. Розенфельд (Каменев). Задержанные были участниками нелегальной конференции, где было принято воззвание следующего содержания: «Великие идеи панславизма и освобождения народов из-под власти Германии и Австрии и покорения их под власть русской нагайки явно мерзостны и гнусны… Организуйте массы, подготовляйте их к революции. Время не терпит. Близок день. Вспомните, что было после русско-японской войны». За такое пораженчество можно было заработать и обвинение в государственной измене, поэтому на последовавшем судебном разбирательстве обвиняемые старательно открещивались от него. В начале февраля 1915 года все они были приговорены к ссылке в тот же Туруханский край. Швейцер вспоминала, что именно в разговоре об этих событиях Сталин впервые назвал Каменева предателем.