Алекс Бертран Громов - Сталин и Берия. Секретные архивы Кремля. Оболганные герои или исчадия ада?

Всего сотрудниками органов было арестовано несколько сотен человек, часть из которых была освобождена, 82 осуждены коллегией ОГПУ во внесудебном порядке, перед судом предстало 53 человека.

Официально судебный процесс, получивший название «Дело об экономической контрреволюции в Донбассе», рассматривался в течение 41 дня Специальным присутствием Верховного суда. В тексте обвинения говорилось, что представшие перед справедливым советским судом преступники действовали по заданию польских, немецких и французских разведывательных служб, а также по заданию живших в эмиграции бывших владельцев фабрик и шахт. Кроме того, подсудимые были обвинены в том, что происшедшие на шахтах треста «Донуголь» аварии – это результат их вредительской деятельности.

Одиннадцать человек были приговорены к расстрелу, пять казнены (для остальных высшая мера наказания была заменена десятью годами заключения). Из трех германских подданных двое были оправданы, а третий приговорен к условному сроку заключения.

Спустя 72 года после расследования, проведенного Генеральной прокуратурой РФ, все осужденные по этому делу были реабилитированы.

Буквально за несколько дней до начала процесса по «шахтинскому делу», 8 апреля 1928 года, Сталин заявил, что «глупо было бы предположить, что международный капитал оставил нас в покое. Шахтинское дело знаменует собой новое серьезное выступление международного капитала и его агентов в нашей стране против Советской власти».

Насколько лично Сталин был причастен к организации «шахтинского дела»? Среди тех, кто готовил это дело, был сотрудник Северо-Кавказского отделения ГПУ Ефим Георгиевич Евдокимов, с которым был знаком Сталин. Позже Евдокимов получил назначение полномочным представителем ОГПУ на Северном Кавказе, а затем – первым секретарем Северо-Кавказского крайкома, членом ЦК ВКП(б). И, как многие организаторы и исполнители процессов и прочих деликатных поручений Сталина, Евдокимов был 9 ноября 1938 года арестован и после допросов 2 февраля 1940 года приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к высшей мере наказания.

Роберт Такер в книге «Сталин-диктатор. У власти. 1928–1941» приводит следующие сведения о действиях Евдокимова: «В конце 1927 г. он прибыл в Москву с донесением о вредительской преступной деятельности в городе Шахты. Однако тогдашний руководитель ОГПУ В. Р. Менжинский за недостатком убедительных свидетельств отказался проверять предоставленную ему информацию. Тогда Евдокимов обратился к Сталину и получил его поддержку. В результате делу был дан ход при личном содействии Сталина вопреки протестам главы правительства А. И. Рыкова и нового руководителя ВСНХ В. В. Куйбышева, которые опасались губительных экономических и политических последствий этой аферы. Под физическим и психологическим давлением арестованных заставили признаться в причастности к фиктивному преступному заговору. Позднее двое из осужденных, Боярышников и Миллер, встретившись в лагере с В. Шаламовым, рассказывали ему о применявшихся к ним способах давления. Это были „конвейер“ (так назывался непрерывный допрос, на котором допрашиваемому не позволялось спать), длительное одиночное заключение, помещение в камеры с ледяным либо горячим полом».

В чем еще заключалось своеобразие «шахтинского дела»? В том, что это был первый в ряду советских политических процессов, поставленных и проведенных по канонам театрального искусства. Все главные действующие лица, в том числе судьи, подсудимые и караул со штыками наголо, располагались на высоком помосте, ярко освещенном и напоминавшем не только современную театральную сцену, но и сцену какой-то суровой средневековой мистерии, действа. Не случайно в процессе помимо государственных общественных обвинителей (Крыленко и Рогинского) принимали участие и четверо общественных обвинителей, клеймивших заговорщиков. Для председательствующего судьи А. Я. Вышинского, бывшего меньшевика и комиссара милиции Временного правительства, к тому же лично подписавшего «распоряжение о неукоснительном выполнении на вверенной ему территории приказа Временного правительства о розыске, аресте и предании суду, как немецкого шпиона, Ленина», это был политический дебют при советской власти. И он прошел успешно.

На «шахтинском процессе» в сознание масс была заложена идея военной и экономической угрозы государству рабочих и крестьян, идущей из-за границы. При этом Сталин красноречиво высказался по поводу «бывших» и зарубежных империалистов, что «капиталистическое окружение нельзя рассматривать как простое географическое понятие», то есть враги Советского Союза находятся по обе стороны его государственной границы. Таким образом, вражеская интервенция уже де-факто началась – посредством скрытых врагов советской власти, прикрывающихся личинами добропорядочных советских граждан. При этом Сталин нанес удар и правой оппозиции, поскольку среди ее сторонников были представители старой технической интеллигенции, к которым в СССР после «шахтинского дела» повсеместно стали относиться с подозрением.