Мария Башкирцева - Неизданный дневник Марии Башкирцевой и переписка с Ги де-Мопассаном

Неправда ли, какое странное ясновидение!..

— Прочтите письмо.

— Я не могу… Вы требуете от меня почти невозможного.

— Скажите же, когда и где получилось это письмо?

— Оно прибыло не по почте и побывало у двух лиц прежде, чем дошло по назначению… Я вижу, оно получилось в богатом доме, похожем на дворец… на папский дворец, — это должно быть Ватикан…

— Смотрите, не ошибайтесь.

— Я плохо вижу сегодня, вы утомляете меня. Бывают у меня хорошие, счастливые минуты, когда все само собою предстает предо мною ярко, и тогда я могу говорить… Но вы вынуждаете меня разбрасываться… Вы думаете сразу о слишком многих вещах…

— Ну, пожалуйста, я постараюсь быть спокойной. Глядите!

— Я ведь говорю вам, это дворец. Я вижу знамя… я вижу военных у дверей…

— Много их?

— Да, много.

— Случайно они там очутились?..

— Двое из них находятся там всегда другие зашли только мимоходом.

— Что же делается в самом дворце?

— Там много молодых людей…

Он, вероятно, видит клуб.

— Как они одеты?

— Позвольте… На них одежда духовных лиц… Да, так мне кажется…

— Этого не может быть. Смотрите лучше.

— Повторяю вам, что это трудно. Мне уже давно следовало бы отдохнуть; вы утомляете меня… Помимо того…

— Посмотрите еще, кто получил это письмо? — спросила я.

Я уже поняла, что он видит телеграфную станцию в Риме, но не могла понять, при чем тут духовные лица.

— Это письмо получила женщина. Она отдала его какому-то мужчине. А тот уже передал письмо ему.

— Так он его значит получил?

— О, да, наверное.

— Что же он сделал?

— Он в ту же минуту вышел… Его смутило содержание вашего письма; вы делаете намеки… только намеки на этот брак…

— Где он в данную минуту? Видите вы его?

— Я вижу, он в комнате… И не один.

— Скажите, что он делал два-три дня тому назад?

— Я ведь вам сказал: он был с матерью у кардинала.

— Хорошо. Посмотрите же теперь, — что он делает?

— Он сидит в комнате с молодым человеком лет девятнадцати-двадцати. Это юноша со светлыми, очень коротко остриженными волосами. Они говорят по итальянски.

— Мое письмо у него?

— Да, у него, здесь! — И он указал на левый карман своего сюртука.

— И он не думает приехать сюда?

— Напротив, он хочет это сделать, но не может. Будь у него возможность, он был бы уже здесь.

— Где он?

— Странно… Он в монастыре, да, в монастыре.

— Что это за монастырь?

— Он находится подле… постойте… подле каких-то сводов. Какие они великолепные!..

— Это развалины?

— О, нет, это цельные большие своды, и там много…

— Чего?..

— Там много статуй… и…

Я узнала сен-тьерские своды и статуи. А я думала, что ясновидящий увидит Колизей.

— И?.. Кончайте же, — сказала я.

— И гробниц, — сказал он с таким видом, как будто все ближе и ближе всматривался в них. — Там древние гробницы, развалины… Куски мрамора… и еще статуи… Все это удивительно красиво и великолепно!.. Удивительно…

Он, очевидно, видел Ватикан.

— Как одеты монахи этого монастыря?

— На них белая одежда.

— И только?

— На груди красный крест и чьи-то инициалы.

— Чьи?

— Я не знаю.

— Нет, вы знаете.

— Ах, это нехорошо… мы поступаем очень дурно!..

И, несмотря на все мои просьбы, он ничего больше не хотел сказать. Я расспрашивала его еще о многом, но каждый раз он повторял то же, что и вчера.

— Он богат? — спросила я, наконец.

— Конечно, это всем известно. Он даже гораздо богаче, чем предполагают.

— В чем заключаются его богатства?

— Погодите… У него много драгоценностей. С ним всегда маленький ящичек, полный бриллиантов. Там их на несколько миллионов. В этом его главное богатство.

— А деньги?..

— Он не держит у себя денег.

— Ну, что вы! Если их нет при нем, поищите их в другом месте.

— Он самый молодой в этом монастыре. Тем не менее все относятся к нему с большим уважением. Как странно — он не монах и все же находится в монастыре!

Несчастный Пьетро! Так он теперь у доминиканцев! Но, как бы там ни было, а раз он получил мою телеграмму, он должен был мне ответить. Это ужасно!

О чем он думает?

— Все его думы сосредоточены на браке с вами. Но он хорошо видит, что для этого придется бороться со множеством препятствий. Это будет страшно трудно!.. Тут такая масса препятствий и со стороны национальности, религии…

Я попросила тетю войти и начала расспрашивать о кардинале.

— Это Антонелли, — сказал Алексей.

— Взгляните же, что он делает теперь.