Александр Хаминский: Пейсбук

© Александр Хаминский, 2016

Как-то очень незаметно подошло и вступило в свои права новое время. Не спросив разрешения и ни с кем не советуясь.

Сегодня в моем окружении нет ни одного человека, который не имел бы логина или ника, аккаунта или профайла. Новая информационная среда, новые правила игры и новый стиль поведения диктуют, как жить, с кем дружить, о чем говорить. Мы разучились пользоваться языком, который для каждого когда-то считался родным. Лидеры мнений, гуманитарии с университетским образованием путают тире с дефисами, двоеточиями и запятыми. Хипстеры, возомнившие себя нонконформистами, отказываются от знаков препинания, как от ненужных анахронизмов. Ум стал лишним или, в крайнем случае, бесплатным довеском к стандартному набору материальных благ и умению подать собственную персону дорого и красиво. Вернее, продать себя обществу в качестве его бесценного члена. Выйдя один раз на эту орбиту, остановиться практически невозможно. Потому что падать больно и страшно, а подниматься и снова взлетать с обломанными крыльями, увы, не получится.

Большинству людей знакомых и незнакомых я могу показаться эдаким счастливчиком, баловнем судьбы, которому небесная лотерея подарила шанс выиграть миллион, чем не воспользоваться было невозможно. Особенно, когда в пятьдесят выглядишь на сорок, а нормы ГТО сдаешь, как в тридцать. На самом деле никаких секретов нет. Просто я патологически не приемлю две вещи: лень и неумение держать слово. Все остальное можно пережить.

Скорее всего, мне не удастся в нынешней жизни заработать миллиард. Есть слишком много вещей, которые я должен успеть сделать, пока есть на то силы, и миллиард в списке приоритетов стоит далеко не на первом месте.

Мысли вслух. Примерно так должна была называться эта книга. Но, отдавая дань современным реалиям, я назвал ее так, как вы видите на обложке. Одни заметят в этом влияние социальных сетей, другие вспомнят о моем еврейском происхождении, третьи просто-напросто переведут с английского слово pace… И каждый будет по-своему прав.

Книга основана на реальных событиях, которые стали следствием реальных мыслей автора, которые, в свою очередь, изложены в настоящей книге.

Хаминский, Высоцкий, Вознесенский, Маяковский.

Практически, как в детской считалочке: выбери одного еврея из четырех фамилий, оканчивающихся на «-ский».

Троих из этого списка знают практически все, кому русский язык приходится родным. Четвертый же, как сегодня принято говорить, широко известен в узких кругах. Правда, кругов этих оказалось достаточно много: юристы и медики, промышленники и банкиры, издатели и журналисты, раввины и философы, защитники животных и сторонники здорового образа жизни, артисты, художники, поэты и музыканты…

Так случилось, что для большинства из них он – свой, тонко разбирающийся в нюансах, как минимум, дюжины профессий, хронический трудоголик и неутомимый выдумщик и, при этом, верный и надежный друг, готовый придти на помощь в любой из двадцати четырех часов в сутках.

Читает наизусть упомянутых выше Высоцкого, Вознесенского и Маяковского, называя их уважительно по имени-отчеству: Владимир Семенович, Андрей Андреевич и Владимир Владимирович. И вообще, считает их своими духовными наставниками.

«Правда у каждого своя, но истина – одна на всех. Совесть же – расстояние между правдой и истиной, которое ты можешь себе позволить».

Это не просто слова, это жизненное кредо нашего сегодняшнего героя – Александра Хаминского, энциклопедиста, нонконформиста, большого знатока и ценителя жизни.

Мы знакомы почти двадцать лет, но всякий раз, независимо от частоты наших встреч, я как бы заново открываю этого несколько странного, но удивительного человека. Будучи практически всегда во власти, он умудряется оставаться вне политики, не связывая себя круговой порукой и не греша против собственной совести.

В Москве после затяжной весны только-только стали появляться летние веранды, и, воспользовавшись хорошей погодой, договорились встретиться в самом центре мегаполиса на одной из них, приветливо спрятавшейся в излучине реки и скрытой от городского шума огромной сталинской высоткой. Я неотвратимо опаздывала и в душе надеялась, что московские пробки внесут коррективы и в его маршрут, снивелировав мое отставание. Но он, как обычно, уже сидел за столом с неизменной чашечкой эспрессо в руке. Я плюхнулась на диван напротив, пытаясь на ходу придумать оправдания, но никакие позитивные идеи в голову не приходили. Хаминский (а именно так, по фамилии, я чаще всего его называю) сидел, подставив лицо теплому июньскому солнцу, чему-то радостно жмурился, как чеширский кот, и никак не хотел меня замечать. Так, помолчав с минуту и не придумав ничего более-менее оригинального, я набрала полную грудь воздуха и… произнесла банальное «привет».