Владимир Шигин - Адмирал Михаил де Рюйтер

– Я хочу налиться водой и запастись провизией на два месяца, а тогда уж брать курс к Доггер-банке, где и поджидать Рюйтера, а заодно попытаться перехватить голландский купеческий конвой, идущий в Зееланд из Индии.

– А если Рюйтер не захочет выходить к Доггер-банке? Да и зачем нам ждать его именно там, ведь море такое большое? – спросил граф, продемонстрировав наглядно всю свою морскую невежественность.

– Он обязательно явится к нам на свидание! – важно бросил герцог. – У этого голландского боцмана просто нет иного выхода, ведь ему надо встречать конвой. Доггер-банка же нам нужна, потому, что нам выгоднее давать голландцем сражение в открытом море, а не у их берегов, где эти бестии в два счета заманят на свои бесчисленные мели!

Адмирал Сандвич высказал, было, предположение, что слишком опасно надолго задерживаться у берега, когда неизвестно точное местонахождение такого противника как Рюйтер.

Герцог Йоркский лишь расхохотался:

– Вас нельзя упрекнуть в излишней храбрости!

Оскорбленный Сандвич немедленно покинул борт флагмана и отправился к себе. По всей бухте сновали шлюпки и баркасы. Вдалеке на берегу сновали толпы матросов, таскавших и кативших бочки.

Всего в союзном флоте на тот момент числилось пятьдесят три английский и тридцать французских кораблей, кроме этого имелось и немалое число фрегатов, яхт и брандеров.

Не успел адмирал Сандвич добраться до своего корабля, как вдали ударила сигнальная пушка дозорного судна, оповещавшая о появлении голландцев. Английский флот был застигнут врасплох. Бросив оставшихся на берегу, капитаны спешно рубили топорами якорные канаты и без всякого порядка бросились к выходу из бухты.

Голландский флот уже вовсю лавировал неподалеку от бухты Солебей. С передовых фрегатов были усмотрены союзники, в неразберихе покидающие бухту и кое-как выстраивающиеся по ходу движения… Герцог Йоркский вел англичан, составлявших эскадру красного флага. Они же составляли и эскадру синего флага, ведомую графом Сандвичским и адмиралом Эдуардом Монтэгю. Эскадру белого флага состоящую из французских кораблей вел вице-адмирал граф д, Эстре.

– Ну, вот и флот двух королей против одного прядильщика канатов! – с мрачной иронией проворчал Рюйтер, обследуя, своей видавшей виды, зрительной трубой покрывающийся белыми парусами горизонт. – Прибавить парусов и начать движение к норду!

Против 45 английских и 26 французских судов Рюйтеру удалось собрать лишь 61 судно с более чем 40 орудиями; судов и 35 транспортов. Союзники располагали 5100 орудиями и свыше 33000 человек команды, голландцы только 4500 орудиями и 21000 человек команды. На многочисленных английских транспортах находилось большое число солдат, а в Дюнкерке французы имели еще 2000 человек, которые после высадки с флота должны были быть переправлены туда же. Герцог Йоркский, как главнокомандующий, командовал центром на флагманском 120-пушечном «Ройял Принсе». Севернее его стоял лорд Монтегю, державшйи флаг на 100-пушечным «Ройял Джеймс». Южнее, в середине, стояла французская эскадра под начальством вице-адмирала графа д'Эстре, флагманский корабль «Сен-Филипп» (78 пушечный); младшим флагманом у французов был генерал-лейтенант Авраам Дюкен.

Из хроники войны: «В голландском флоте де Рюйтер вел центр на корабле „Семь Провинций“, Банкерс левый (южный) фланг, а ван Гент правый (северный) фланг. Все шесть эскадр неприятельских флотов можно считать приблизительно равными по силе. Де Рюйтер ослабил свои 9 отрядов, выделив из каждого по 2 корабля и 2 брандера, чтобы составить особый отдельный отряд. Последний, в составе 18 кораблей и 18 брандеров, шел вперед флота, образуя передовую линию фронта и предназначался для задуманной де Рюйтером атаки брандеров на стоящие на якоре английские корабли, если бы к тому представилась возможность.

Английский берег у Солебея идет с севера на юг; в прежние времена бухта глубже врезывалась в берег, чем теперь. Союзный флот стоял почти параллельно берегу, вблизи него. Монтегю стоял севернее Йорка, д'Эстре южнее него, несколько дальше от берега, причем между французами и англичанами оставался промежуток. При начавшемся 6 июня свежем ONO положение Монтегю было особенно невыгодным, а в случае усиления ветра или внезапного нападения оно становилось крайне опасным. Он докладывал об этом главнокомандующему, но получил в ответ обидный намек на свою „излишнюю осторожность“.

Получив донесение о возвращении де Рюйтера к голландским берегам и, считая себя в полной безопасности, принц Йоркский разрешил 7 июня рано утром почти всем кораблям отправить шлюпки на берег за водой. Среди этих мирных занятий вдруг как снег на голову пришло известие, что враг близко. Один из дозорных французских фрегатов, идя под всеми парусами, донес об этом сигналами и пушечными выстрелами. Странно, что донесение исходило от французского фрегата, ведь де Рюйтер шел с северо-востока, а французы занимали позицию на юге. Возможно, это еще одно доказательство беззаботности английского главнокомандующего. Попутным ONO де Рюйтер приближался к стоящим в одну линию на якоре англичанам; голландцы шли, как было сказано, в строе фронта, имея впереди, в том же строю, 18 более легких линейных кораблей, предназначавшихся для прикрытия 18 брандеров».