Курьянчик - Пузырь в нос

— Ну и что ты хочешь сказать?

— А хочу сказать, что эту войну нам «союзнички» подсунули, еще по Крымской войне. Причем, даже подготовиться не дали. А когда япошки нам бока помяли, и мы решили дать бой — так подписали в Штатах этот Портсмутский мир. А годовалые большевики — первый съезд в Лондоне — ура! революция! Война и революция, и все из Лондона. Как тебе?

Помолчали.

— Что-то связиста долго нет. Как думаешь, при нем можно говорить про революцию?

— Хрен знает. Парень недалекий, или прикидывается, но на стукача не похож. Думаю, можно. Хотя — кап-три на корабле второго ранга…

— Связисты — не карьеристы.

— Не скажи. Для связиста-надводника кап-три — это прилично. А может, «залетный»…

— Может, спросить?

— Да не надо. Захочет — сам скажет. Кстати, лейтенант Колчак по-нашему кап-три — в ту войну миноносцем командовал. И нехило командовал. Знаешь про то?

— Не очень. Хотя Пикуль в «Три возраста Окини-сан» пишет про него нормально.

Пить третью без хозяина не позволял этикет. Покурили в иллюминатор.

— Может, выйдем, посмотрим?

— Да ну… Ночь — как ночь, а до Цусимы еще далеко. Хозяин вернется, а нас нет. Сидим.

— Ладно. Слушай, а чего ты еще читал?

— Ну… в госпитале, на практике в Северодвинске, «Порт-Артур». Про несостоявшийся прорыв во Владивосток. От Макарова Того шарахался, как черт от креста. И надо же — первый минер России подорвался на мине… Невезуха какая-то.

— А Степанов, он как, «по Ленину» пишет или нет?

— Да нет. У него этакого революционного злорадства не видно. А отрицательный герой вообще один — это Стессель со своей генеральшей. Все остальные — герои. Непонятно только, как Порт-Артур сдали.

— А ты как думаешь?

— А хрен знает. Ты понимаешь, по сути это уже была мировая война. Нас с японцами поставили друг против друга. А исподтишка против нас — и Франция, и Англия, и Штаты… Ну, Турции сам Бог велел. А за нас — прикинь! — Германия. Девять лет прошло — и мы уже в общей своре с этими «союзниками» с немцами воевали. Как тебе расклад? Надо пропустить для проясненья.

— Давай еще маленько подождем.

— Пять минут — засекаю.

— Про шимозу расскажи.

— А что — шимоза? Конвенция ее запретила, страшная это штука, но японцы все равно применяли. Я так думаю, им ее всесильные тогда англичане подсунули, вместе с бездымным порохом.

— А наши снаряды даже не взрывались, когда броню пробивали…

— Это у легких крейсеров. Главной-то целью броненосцы были. Ни фига-с! Дрались на равных, разгрома не было, пусть не пи…дят.

В каюту вошел связист в роли вестового.

— Ну ты даешь! А мы уже заждались на третью.

— Не нашел нигде. Завтра ему устрою… Цусиму…

КИП-овец разлил на троих — чуть побольше.

— Ну… за тех. Кто утоп, как говорится.

Выпили, не чокаясь. Пытались перевести разговор на службу, на светские темы — не вышло. Все равно возвращались к Цусиме.

— …Что там не говори, а сам по себе переход с Балтики вокруг полмира — уже геройство. Считай, кругосветка — и все в тропиках, на угле, никаких тебе кондишенов, и до Цусимы дошли все. Все, понятно? А у нас с Камчатки вышло два новейших атомохода, а к Дохлаку мы одни доползли. И то — на грани фола, все ломается. Я бы за тех механиков врезал, вот мужики были!

Пол-литра шила на мандариновых корках как не бывало — и ни в одном глазу.

— Может, еще залезть в закрома Родины?

— А есть?!

— Да есть… надо только обеспечить перелив, сохраняя скрытность. Там же наверняка хоть кто-то да не спит.

— Может, не стоит светиться? — засомневался комдив-два.

— Стоит. Цусима — не хухры-мухры. — КИП-овец не сдавался. — Такое раз в жизни выпадает! А светиться я не буду. Принесу все в чемоданчике от документации. Я ж хитрый.

— Опытный. — Все улыбнулись.

— Когда подходим-то?

— Да… часа через два. Нам тревогу объявят — проход узкости, — сказал надводник.

— Ты — как?

— Что — «как»? Нормально, как и все. Вроде, крепко развели, а не берет. Можно и еще…

— Ну, все. Норматив — пятнадцать минут.

— Прикрыть? — спросил комдив-два.

— Не. Двоих быстрей расшифруют. — И КИП-овец ушел, сосредоточенный.

Когда вернулся через пятнадцать минут, связист и комдив-два опять толковали про Цусиму.

— …ведь явно же не успевали! Шли «на убой».

— А что, сдаваться надо было?! Даже сам факт выхода второй эскадры это уже шаг, и моральная поддержка для Порт-Артура! — связист рубил, как по писаному.

«Ведь вот что с человеком делает шило животворящее!» — порадовался КИП-овец.