Сергей Иванько - Фенимор Купер

Мы знаем, что его любовь к Мэйбл Данхэм не встретила взаимности, и он отрекается от нее, чтобы не лишить ее счастья совместной жизни с влюбленным в нее и любимым ею Джаспером Уэстерном. В юности Зверобоя полюбила красавица Джудит Хаттер, но ее «веселое прошлое» стоит между нею и юным, чистым охотником. Любовь Джудит не находит ответа, затем не находит ответа и любовь Натти. Так Кожаный Чулок лишается счастья семейной и женской любви, его сердце навсегда принадлежит друзьям, лесам, рекам и озерам.

Одиночество Натти как бы подчеркивает его самобытность и незаурядность, приподнимает его над окружающими людьми, придает особое значение его близости к силам природы. Фактически ни в одном из романов пенталогии ему не принадлежит главная роль. Но он всегда в центре событий, он – их движущая сила. Симпатии читателя всегда на его стороне, на стороне его друзей. Его бескорыстие и правдивость вызывают восхищение. Известная отрешенность Натти от повседневных забот, его жертвенность в сочетании с сугубо американским жизненным опытом превратили его в героя, приключениями которого вот уже полтора столетия зачитываются во всех странах и континентах.

Объяснение такой неумирающей славе Натти Бампо дал великий русский писатель Максим Горький: «Романы Купера и до сего дня не потеряли интереса правдивых и красиво сделанных картин к истории заселения Северо-Американских штатов – истории, которая поучительно рассказывает о том, как энергичные люди в течение полутораста лет организовывали мощное государство в стране дремучих лесов, пустынных степей, среди кочевых племен, индейцев… Перед читателем живет и действует странный человек – безграмотный, полудикарь, но обладающий в совершенстве лучшими качествами истинно культурного человека: безукоризненной честностью в отношении к людям, ничем не сокрушимой любовью к ним и постоянным органическим стремлением помочь ближнему, облегчить его жизнь, не щадя своих сил… Натти Бампо всюду возбуждает симпатии читателя честной простотой своей мысли и мужеством деяний своих».

Пенталогия о Кожаном Чулке – величайшее творение Фенимора Купера, писателя, историка и социального критика.

Еще в те времена, когда Купер работал над «Следопытом», его английский издатель Ричард Бентли предложил ему тему для нового романа – жизнь и деяния первооткрывателя Америки Христофора Колумба. Подобное предложение могло показаться странным лишь на первый взгляд. Дело в том, что в 1825 году испанский моряк и историк Мартин Фернандес Наваррете опубликовал извлеченные им из архивов подлинные документы, связанные с открытиями Колумба. Среди них была литературная запись дневников первого плавания Колумба, принадлежавшая перу известного гуманиста Бартоломе Лас Касаса (1475–1566), хорошо знавшего детей и внуков великого мореплавателя.

Естественно, что публикация таких материалов не могла пройти мимо внимания и американских исследователей и писателей. Первым ознакомился с ними дипломатический атташе США в Испании известный писатель Вашингтон Ирвинг. Он некоторое время жил в доме известного испанского библиографа Обадиаха Риха и уделял все время работе в архивах. Его «История жизни и путешествий Христофора Колумба», вышедшая в 1828 году, основывалась на исследованиях Наваррете.

В эти же годы начал свои изыскания в испанских архивах молодой американский специалист по истории Испании Уильям Хиклинг Прескотт (1796–1859). Еще в школьные годы он в результате несчастного случая ослеп на один глаз, а другим видел с трудом, но, несмотря на это, избрал профессию историка и литератора. Несколько лет ушли на исследования периода жизни Колумба, и в 1838 году оп опубликовал трехтомную «Историю царствования Фердинанда и Изабеллы», хорошо встреченную читателями.

Таким образом, предложение Р. Бентли основывалось на хорошем знании интересов читающей публики. Купер сразу же откликнулся на это предложение. «Я написал вам из Филадельфии, изложив идеи двух книг – «Следопыта» и другой по вашему же предложению – о Колумбе, – сообщал Купер в Лондон 12 ноября 1839 года. – Последняя идея давно занимает меня, а чтение капитального труда Прескотта о Фердинанде и Изабелле вызвало желание приступить к работе. Подобная книга должна быть лучше исполнена, чем обычные труды, написана более точно и более детально разработана. Мне хотелось бы из истории Колумба создать подлинное творение…»