Артем Драбкин - Мы сгорали заживо. Смертники Великой Отечественной

Встав в оборону или отойдя на переформировку и пополнение, танкисты старались привести в порядок не только свои машины, но и себя. В наступлении, самой характерной форме ведения боевых действий танковыми войсками Красной Армии в период 1943–1945 гг., им не удавалось ни помыться, ни переодеться, даже еду доставляли «только под конец дня. Тут и завтрак, и обед, и ужин – все вместе», – вспоминает В.П. Брюхов. Г.Н. Кривов вспоминает, что за девять дней наступления ни разу не видел батальонную кухню.

«Т-34» перед атакой. Второй и третий каток танка с внутренней амортизацией

Тяжелее всего, конечно, было зимой, с этим соглашаются почти все, кроме А.В. Марьевского, который считает, что поздняя осень и ранняя весна с их переменчивой погодой, раскисшими дорогами, дождями пополам со снегом тяжелее. Иногда при беседах с ветеранами даже складывается впечатление, что летом вообще не воевали. Очевидно, что при попытке охарактеризовать тяжесть фронтового быта память услужливо подбрасывает эпизоды, связанные именно с зимним периодом. Немалую роль здесь играет и то количество одежды, которую танкистам приходилось носить (теплое нижнее белье, теплое обмундирование, ватные брюки и телогрейка, полушубок), чтобы защитить себя от холода в танке, становившемся зимой «настоящим морозильником». И, конечно же, под всей этой амуницией заводились постоянные спутники войн и катаклизмов – вши. Хотя здесь мнение ветеранов разделяется. Некоторые, как, например, А.М. Фадин или А.С. Бурцев, воевавший с конца сорок четвертого, утверждают, что «вшей не было. Потому что экипаж все время был связан с соляркой, с горючим. Они не приживались». Другие, и их большинство, говорят по-другому. «Вшивость была дикая, особенно зимой. Тот, кто тебе сказал, что они не приживаются, ерунду городит! Значит, он никогда в танке не был. И танкистом не был. В танке вшей ой-е-ей!» − вспоминает В.П. Брюхов, командовавший ротой, в которой воевал А.С. Бурцев. Такие противоречия, довольно часто встречающиеся в воспоминаниях, следует отнести к периоду, с которого начал воевать респондент, а также к индивидуальности человека. Борьба с насекомыми велась при первой же остановке. Одежду прожаривали в самодельных вошебойках, состоящих из поставленной на огонь плотно закрытой бочки, в которую наливали немного воды, а на крестовину развешивали одежду. Приезжали и банно-прачечные отряды, которые стирали белье, проводили санобработку.

Американские танки «Генерал Ли» на марше

Несмотря на тяжелейшие условия, практически все ветераны отмечают, что на фронте люди не болели.

Подбитые «Т-34». На правом борту ближайшего танка лежит снарядная гильза. Для уменьшения количества пороховых газов в башне после выстрела заряжающий выкидывал гильзы через свой люк наружу. Июль 1943 года

Внешний вид танкиста был весьма непрезентабельным: одежда, руки, лицо – все было запачкано смазкой, гарью от выхлопа и порохового дыма, заляпано пятнами от топлива и снарядной осалки. Постоянная копка укрытий для танка также не добавляла красоты. «К концу любой операции все одеты были кто во что: немецкие френчи, гражданские пиджаки, брюки. Советского танкиста в них можно было узнать только по танкошлёму», – вспоминает капитан Николай Константинович Шишкин, командир батареи самоходных установок «ИСУ-152». Более или менее привести себя в порядок можно было только на переформировании или на отдыхе, но передышки являлись большой редкостью. «Что делали в минуты отдыха на войне? А когда этот отдых был?» – вопросом на вопрос отвечает А.М. Фадин. С грязью приходилось мириться. «Ватники давали, валенки, все это давали. Когда измажешь все это в танке, быстро все выходило из строя, а замены оперативной не было. Приходилось долго чувствовать себя каким-то бомжом», − рассказывает П.И. Кириченко. Быт танкистов мало чем отличался от быта простых пехотинцев: «Зимой ты в грязи, замасленный, всегда полно у тебя фурункулов, простываешь же. Окоп выкопал, танком наехал, брезентиком немножко застелил и печурка – все». А.В. Марьевский утверждает: «За всю войну ни разу в доме не спал!»