Маргарита Фингер - 1976. Москва – назад дороги нет

Времени у нее утром всегда не хватает. Надо покормить мужа и сына – отправить их на работу и, в школу, накормить собачку. Самой покушать, привести себя в минимальный порядок. В восемь часов утра она выезжала на работу, чтобы к девяти быть там. Выкраивала время, чтобы по дороге суметь ухитриться что-нибудь купить из еды. А это возможно было вряд ли. Благо, если это происходило летом, весной или ранней осенью. А зимой все население СССР ездило в неотапливаемом транспорте, разбитом и грязном – своего или венгерского производства. Последние – были получше, но почему-то, не отапливались при минус двадцати. Температура внутри равнялась температуре снаружи.

Стекла были покрыты изнутри толстым слоем инея. Чтобы что-то увидеть снаружи, к ним прикладывали теплую монетку или раздуваясь, как лягушка, дули в одну точку – и иней сдавался. Тогда через дырочку можно было смотреть, где ты едешь. Ни смеха, ни шуток. Люди сжимались в комочки, сидя на холодных сиденьях, изо рта шел пар. Почти все, без исключения, читали, газеты, кто книжки, кто простые журналы. В общем, в автобусе везде и всегда, в осеннее или зимнее время царила тоска.

Молодежь до 17–20 лет, наверное, все это переживала по-другому. Молодость – есть молодость. А вот и конец часовой поездки. Начинается работа. Сперва опишем начало работы моей жены. Она инженер-экономист. Работает в организации, которая ведает распределением сельхозтехники по всей стране. Таких организаций по стране очень много. Ее название «Россельхоз», а я называл ее «Россельхознавоз». Эта организация никогда и никому не приносила пользы. Зато в ней что-то делали. Безработицы в стране не было.

Придя на работу, прекрасная половина человечества, работой не занималась. Она занималась другим – наведением красоты. Рабочие места в мгновение превращались в косметический салон. Женщины не успевали утром поухаживать за собой. Вот и наверстывали упущенное на работе. Ведь стиральные машины были редкостью, а о посудомоечных и говорить нечего. Зеркальца, помады, тушь, щипчики, пудра, мелькали перед их лицами. Все, что касалось непосредственно красоты, делалось с птичьей скоростью, чтобы успеть навести «марафет» до прихода шефа.

И это надо было сделать за счет рабочего времени, пока не появится начальница. Она об этом знала, и сама, догоняя то, что не успела, приводила себя в порядок в кабинете. Ведь, как и всем, ей пришлось ехать в этом проклятом автобусе, зажатой, как селедка, среди дурнопахнущей публики. Стоять, не имея возможности повернуться. Потом метро, потом опять автобус. И так всегда. Конечно, ей одной было скучно, но не могла же она заниматься «серьезнейшим делом» вместе с подчиненными.

Были в отделе дни, когда все, кто в нем работал, не могли сдержать улыбки, а потом разражались смехом. Расскажу об одном таком. Одна из сотрудниц должна была отмечать какой-то юбилей, в связи с чем и была приглашена на него. Она пришла на работу в весьма не новом платье, но чистом и опрятном, довольно симпатичном. Но оно было куплено давным-давно, еще в девичестве и стало ей мало. Подойдя к какой-то полке с документами, она потянулась за папкой, и о ужас! Из-под платья показалось то, что носили многие женщины страны. Показались необъятные трусы сиреневого цвета толщиной в сантиметр да еще с резинками. Отдел залился хохотом. Пошли в ход булавки и заколки, чтобы укоротить это произведение «знаменитых русских дизайнеров» на одну треть.

Не так давно, в 2010 году, один русский коллекционер выставил в Париже сотни экспонатов нижнего белья, которое носило подавляющее большинство советских женщин до смерти Сталина 1953 года. Потом стало получше с этим делом, но не очень. Парижане умирали со смеху, не понимая, как эту «сбрую» можно носить. Выставка имела огромный успех. В конце концов рабочее помещение становилось тем, чем должно быть. Все «немыслимые инструменты» прятались в сумочки. Место на столах гордо занимали устаревшие счетные машинки.

Для чего они это делали – для меня тайна. Для пары пузатых старых начальников или для ожидающей толпы несчастных просителей со всей России, которым надо было достать запасные части для тракторов или машин, нужных в сельском хозяйстве. Тоже подозрительно. Эти части или давно проржавели, или были пропиты. Неделями эти просители жили в командировке в Москве. Были конечно среди них и молодые и симпатичные. Я думаю, вся эта красота наводилась для них. Хотя, может, и для любимых мужей, когда наши кормилицы появятся вечером в доме с двумя тяжелыми сумками в обеих руках, чтобы с завтрашнего дня начинать все сначала. Любимые наши! Какая вам досталась доля. Мы любим вас и жалеем вас!