Лука Кайоли: Месси. Исключительная биография

Футбольное поле в Грандоли совсем лысое. Голая земля и только несколько клочков травы у боковой линии. Футбольные ворота в ужасном состоянии, как и ограда, как и здание с душевыми и раздевалками. Окружающий район не намного лучше: импровизированные автомойки на каждом перекрестке по проспекту Гутиерреса, продавцы использованных шин, объявления «Покупаем металл», то есть металлолом; есть даже кусок картона с рекламой собачьей парикмахерской. А на заднем плане – башни массовой застройки, которые выглядят заброшенными, хотя это не так; низенькие домики, потерявшие очарование прошлого; пробивающаяся между трещинами в асфальте трава; преющие на жаре кучи мусора; мужчины и старики, которым нечего делать; мальчишки на великах, которые для них слишком малы. «Здешний народ изменился, – говорит самый древний из стариков и добавляет: – По ночам страшно ходить по улицам». Приехали криминальные личности.

В три часа дня на улице почти ни души. На футбольном поле никого. Ребята из соседних школ, которые приходят поиграть в Центре физического воспитания имени Абандерадо Мариано Грандоли номер восемь (названном в честь добровольца, отдавшего жизнь за родину на войне 1865 года), уже ушли, а футболисты появятся после пяти часов. Рядом только преподаватель в белой футболке, синем спортивном костюме и кроссовках. Он показывает, как пройти к дому сеньора Апарисио, первого тренера Лионеля Месси. До него метров сто пятьдесят.

Апарисио открывает дверь влажными руками – он готовит обед для своей незрячей жены Клаудии, но приглашает гостя войти и устраиваться поудобнее. В большой гостиной четыре кресла, громадная белая собака и какой-то слегка затхлый запах, на главном месте старый телевизор. Сальвадору Рикардо Апарисио 78 лет, у него четверо детей, восемь внуков и четыре правнука; у него усталое лицо с редкими усами, перегнутое, как колючая проволока, туловище, у него чуть дрожат руки и голос. Он всю жизнь проработал на железной дороге. Юношей играл за «Клуб Фортин» четвертым номером и больше 30 лет назад тренировал детей в Грандоли на поле размером 7,5 на 40 метров.

Он воспитал сотни и сотни детей, в том числе Родриго и Матиаса. Старший сын Месси был быстрым и сильным центрфорвардом; второй играл в защите. Бабушка Селия водила их на тренировку по вторникам и четвергам. И как-то летом вместе с ними пришел Лео.

– Мне нужен был еще один, чтобы заполнить команду восемьдесят шестых [детей, родившихся в 1986 году]. Я ждал последнего игрока с футболкой в руках, пока остальные разогревались. Но он так и не появился, и там был этот маленький мальчик, который пинал мяч между скамейками. Что-то у меня в голове повернулось, и я себе сказал: черт побери… Не знаю, умеет ли он играть, но… В общем, пошел я поговорить с его бабушкой, она увлекалась футболом, и сказал ей: «Одолжите его мне». Она хотела, чтобы он играл на поле. Она уже много раз просила меня попробовать его. Сколько раз она на все лады расписывала мне таланты мальчишки. Его мать или тетя, не помню, не хотела, чтобы он играл: «Он такой маленький, а остальные такие здоровяки». Чтобы ее успокоить, я ей сказал: «Я поставлю его вот тут, и если на него кто-нибудь нападет, я остановлю игру и выведу его с поля».

Так рассказывает сеньор Апарисио, но у семьи Месси-Куччиттини другая версия событий.

– Это Селия заставила Апу взять его в команду, когда ему не хватало одного игрока. Тренеру эта мысль не нравилась, потому что мальчишка был очень маленький. Но бабушка все твердила: «Поставьте его на поле, сами посмотрите, как он играет». – «Ладно, – сказал Апа, – только я поставлю его у боковой, и когда он заревет, вы сами его забирайте».

Относительно того, что было дальше, разногласий нет. Вернемся к рассказу старого тренера.

– В общем… дал я ему футболку, он ее надел. Первый мяч подлетает к нему, он на него смотрит и… ничего.

Дон Апа, как его здесь называют, встает со стула и изображает удивленное выражение лица Месси, потом опять садится и объясняет:

– У него основная нога левая, поэтому он ничего с мячом не сделал, – и продолжает: – Стоило только мячу приземлиться у его левой ноги, как он тут же им завладел, обошел одного парня, потом другого, потом третьего. Я ору ему: «Бей, бей». Ему было страшно, что кто-нибудь его обидит, но он все шел и шел вперед. Не помню, забил он тогда или нет, – все равно я ничего подобного не видел. Я сказал себе: «Этого парня от мяча не оторвешь». И больше не убирал его с поля.