Наталья Павлищева - Роксолана и Сулейман. Возлюбленные «Великолепного века» (сборник)

В свой первый поход Сулейман ушел уже летом следующего года, как и планировал отец, – на Белград. И ему удалось свершить то, что не получилось у грозного отца и воинственного деда: Белград был взят, к вящему ужасу всей Европы. Османы получили контроль над большей частью Дуная.

Европа притихла, не зная, чего ждать от «ягненка», который оказался волком. Дунайские владения Сулеймана создавали прекрасный плацдарм для нападения на Австрию, никто не сомневался, что следующими будут Буда и Вена. Правда, тут же раздались голоса проповедников, возопивших: «Ага! Вот и пришли турки – возмездие Божье за грехи наши!» Христиане разделились на тех, кто полагал, что от возмездия тоже не мешало бы обороняться, и тех, кто призывал покорно принять кару Господню. Но в приходе этой «кары» следующим летом не сомневался никто.

Но Сулейман удивил всех, он не стал вести новый завоевательный поход против Венгрии (Белград тогда входил в ее состав), а отправился захватывать… Родос. Крепость рыцарей-госпитальеров считалась неприступной, корабли родосских рыцарей не давали покоя турецким судам, направлявшимся в Аравию.

Осада была долгой и тяжелой, но Родос взят. Сулейман предложил рыцарям почетную капитуляцию и отпустил всех, даже не отобрав оружия. Казнили всего двоих: сына султана Джема (брата султана Баязида, сбежавшего в Европу и жившего у папы римского) и его малолетнего сынишку. Сулейман выполнил закон Фатиха – уничтожил последних возможных претендентов на трон.

Госпитальеры восхищенно рассказывали, что султан твердо держал свое слово. Казнь маленького мальчика их не касалась, это были внутренние разборки Османов.

Первые же военные кампании султана Сулеймана показали Европе, что «ягненок» умеет и воевать, и просчитывать ситуацию куда лучше прежних «волков». Сулейман показал себя умелым полководцем.

За это время в гареме эпидемия оспы унесла жизни двух старших сыновей – Махмуда и Мурада, остался только сын Махидевран Мустафа и новорожденный малыш Роксоланы Мехмед. Обоих отец назвал Vali Ahad – наследниками престола, как и полагалось.

Весной следующего года Роксолана родила дочь Михримах, принцессу, на всю жизнь ставшую отцовской любимицей и помощницей обоих родителей.

Осенью того же года издал свой первый крик сынишка Роксоланы Абдулла, проживший всего четыре года, его тоже унесла страшная оспа. Роксолана рожала детей одного за другим, чем приводила остальной гарем в отчаянье.

В следующем году Стамбул потряс бунт янычар.

Дело в том, что янычары всегда играли большую роль в государстве османов, дворцовая гвардия могла сажать султанов на трон и считала себя вправе свергать их. Именно янычары сказали последнее слово в споре Селима с его отцом Баязидом, привели Селима к власти и теперь полагали, что его сын просто обязан всячески задабривать грозных воинов. Но сам Сулейман так не считал и предусмотрительно набрал новую гвардию – бостанжиев, которые формально считались садовниками, то есть охраной султанских садов. По сути, Сулейман передал охрану своей семьи именно бостанжиям.

Это было последней каплей для янычар, те «перевернули котелки». Был у янычар такой действенный прием: когда пара тысяч мужчин разом начинают стучать ложками о днища своих котелков и большими черпаками по днищам больших котлов, такой грохот вводит в состояние паники даже самых стойких. Стамбул запаниковал сразу, но самого султана в городе не было, он охотился, потому, не получив выхода своей энергии, янычары отправились… что обычно делают те, у кого некуда девать лишние силы? Янычары принялись громить рынки Стамбула и дома богатых жителей.

Больше всего досталось огромному дворцу Ибрагима-паши на площади Ипподром, этот дворец Сулейман подарил другу в честь их свадьбы с султанской сестрой Хатидже-султан. Самого Ибрагима-паши в Стамбуле тоже не было, он усмирял решившего отделиться правителя Египта, вернее, правителя уже усмирили без Ибрагима, а тот только проводил необходимые репрессии и собирал недоданную дань.

И снова Сулейман поступил мудро: он не стал штурмом брать фактически захваченный янычарами город, позволив им излить свое раздражение и немного остыть, потом появился в Стамбуле как ни в чем не бывало, пришел к янычарам почти без охраны, без долгих разговор просто отсек мечом голову первому, кто попробовал сказать хоть слово, и… все восстание сдулось, как дырявый воздушный шарик.

Сулейман разобрался с бунтовщиками достаточно жестко, казнив большую часть офицеров, но выводы сделал: если есть армия – она должна воевать, от безделья большое количество вооруженных людей превращается в угрожающую массу, способную разрушить все вокруг. Пока армия не преобразована, нужен новый поход. Естественно, в Европу.