Гюнтер Бауэр - Снайперская «элита» III Рейха. Откровения убийц (сборник)

Сержант, командовавший взводом, подошел к убитому и отломал половинку его солдатского медальона. Еще один солдат, возможно, друг погибшего, подошел к нему и наскоро пробормотал заупокойную молитву. Больше никому не было дела до убитого. Тогда к нему подошли Феликс и двое других снайперов.

– Может, нам стоит взять его противотанковое ружье? – предложил я.

Феликс поднял с земли ружье погибшего солдата и хмыкнул:

– Ого, сколько весит! Здоровое, как пушка!

Я взял противотанковое ружье у него из рук и осмотрел.

– Калибр ствола – те же восемь миллиметров, что и в наших винтовках, – удивился я. – Почему оно бьет так мощно, что прошибает броню?

Феликс к этому моменту уже вертел в руках огромный патрон для противотанкового ружья.

– Посмотри, – сказал мне он. – Калибр здесь тот же, что и в винтовке, но пуля гораздо массивнее и пороха больше в несколько раз.

Между тем снайпер, у которого сдали нервы, когда мы были в доме, рассматривал убитого и снова нервно трясся.

– Что ты, как баба, дрожишь? – заорал я, чтобы отрезвить его.

– Неужели вокруг нас теперь постоянно будут убитые? – глухо сказал он.

– К этому быстро привыкаешь, – ответил я нарочито бодро.

В голове мелькнуло: «Неужели я сам уже привык?»

Противотанковое ружье в самом деле оказалось очень тяжелым, но я взял его с собой, равно как патроны к нему. Их у убитого оставалось целых девятнадцать. Он успел сделать всего один выстрел.

Вслед за пехотой мы продолжали продвигаться от дома к дому. Свой карабин K98k я держал в руках, а противотанковое ружье висело у меня на плече. Оно создавало массу неудобств при передвижении, но я рассчитывал, что это ружье еще сослужит мне хорошую службу. Забегая вперед, скажу, что в принципе так и случилось, но всего один раз, а натягался я с ним будь здоров…

Вскоре мы приблизились к массивному кирпичному трехэтажному зданию. Судя по внешнему виду, в нем прежде размещалась школа. Однако теперь оно было полно польских солдат, которые вели огонь из окон первого и второго этажей. Крыша и третий этаж здания были практически полностью разрушены снарядами и бомбами, все стекла в нем были выбиты, но, несмотря на это, оно выглядело достаточно крепким.

Впрочем, я не мог рассмотреть его слишком хорошо. Я занял позицию на расстоянии около трехсот метров от него. А дома, находившиеся рядом с этим трехэтажным зданием, были охвачены пожаром, и из-за дыма было тяжело что-либо разглядеть.

Немецкие пулеметчики работали по зданию очень плотно. После их очередей от стен школы то и дело откалывались кирпичи. Однако каждые несколько минут кто-нибудь из наших пулеметчиков оказывался убитым. Мне стало понятно, что у поляков есть снайпер.

Я сказал об этом Феликсу. И мы все вчетвером начали рассматривать окна школы через свои оптические прицелы в поисках позиции снайпера. Сквозь дым было очень плохо видно, но я заметил, что в одном из окон разрушенного третьего этажа периодически мелькает вспышка на конце винтовочного ствола и почти одновременно с этой вспышкой замолкает какой-нибудь из немецких пулеметов. Конечно, именно там и прятался вражеский снайпер. Он был так уверен в своей безопасности, что не трудился даже менять позицию. Я шепнул Феликсу:

– Снайпер на третьем этаже среди руин. Видишь вспышки на конце ствола? Давай выстрелим разом, чтобы наверняка!

И через несколько секунд мы одновременно нажали на спусковой крючок. После этого польский снайпер замолк. Наверное, мы убили или сильно ранили его.

Я стал выискивать новую цель и увидел в одном из окон вспышки, периодически возникавшие на конце ствола пулемета. Пулеметчики были не видны мне, и я сделал несколько выстрелов, ориентируясь на вспышки. Это не принесло никакого результата. Наверное, пулемет был установлен под углом к оконному проему, и пулеметчики находились где-то сбоку. Я сделал несколько выстрелов, целясь немного левее и немного правее вспышек на конце пулеметного ствола. Однако результат по-прежнему был нулевым. Я не понимал, как такое могло произойти. И вдруг при очередном порыве ветра дым напротив этого окна на несколько мгновений рассеялся, и я увидел, что пулемет на самом деле установлен под углом к оконному проему, а пулеметчики устроились за кучей мешков, которые, вероятно, были наполнены песком. Что ж, в этом случае было вполне естественно, что мои пули застревали в этих мешках, не причиняя вреда полякам.

Я быстро отложил свою снайперскую винтовку и взял в руки противотанковое ружье. На нем не было оптического прицела, и я был вовсе не уверен, что попаду из него с такого расстояния. Тем не менее следовало попытать счастья. Я тщательно прицелился в то место, где за мешками с песком должен был находиться пулеметчик, и нажал на спусковой крючок. Меня словно ударило лошадиным копытом по плечу, столь сильная отдача была у противотанкового ружья. В моих ушах звенело. Однако вражеский пулемет затих, и это было самым главным.