Людмила Камедина - Народный святой архимандрит Павел (Груздев) - текстология дневников

Текст «тетрадей» отца Павла (Груздева) структурируется в трёх направлениях: богословском, лирико-романтическом и народно-смеховом. Эти три направления составляют три круга чтения отца Павла.

Круг первый – богословский, он формируется всей жизнью архимандрита Павла (Груздева). Религиозная составляющая жизни отца Павла превалирует над остальными. Он сам рассказывает о себе, о своей религиозной семье, монастырском детстве, отрочестве, юности, церковном послушании. Круг общения отца Павла – монахи и монахини Афанасьевского монастыря, что был на исчезнувшей земле Мологе, священнослужители, прихожане храмов, где он нёс послушание, а позднее вступил на поприще церковного служения. Из тюрьмы, куда он попал по обвинению в заговоре – неприятии обновленчества, он пишет письма своему другу Димитрию Смирнову (ныне священнику). Есть небольшое количество записок родным, прихожанам Троицкой церкви села Верхне-Никульское. Записи обязательно сопровождаются «благословением». Отец Павел пишет: «Шлю привет и Божие благословение», «С неизменной любовию и лучшими пожеланиями», «Храни вас, Господь» и т. п.

Поразительное смирение показывает узник Павел Груздев: «Живу пока, слава Богу», «хлеба получаю не менее 800 гр.», «работа тоже лёгкая», «бригадир очень хороший человек», «я своей участью доволен и ни капли не обижаюсь, не всё пить сладкое, надо попробовать и горькое». Великую христианскую добродетель – смирение – отец Павел сохранил на всю свою жизнь. Со смирением он перенесёт и второй арест со ссылкой в Казахстан, и трудную монашескую жизнь в условиях безбожного советского времени, свою слепоту, и ряд тяжёлых заболеваний в конце жизни. Не изменит он и другой христианской добродетели – любви. Из тюремного затвора он обращается к своему другу Димитрию Смирнову – «мой голубь сизокрылый», «Митенька», просит на проскомидии вынимать за него частицу, напоминает слова апостола Павла: «молитесь за други ваша».

Заключённый Павел Груздев просит прислать ему в тюрьму тропари Зосиме и Савватию Соловецким, Сергию Нуромскому, сообщает о смерти своих товарищей, вероятно, общих знакомых, которых они в этих трудных безбожных условиях всё-таки смогли достойно похоронить, одеть «и даже справить обряд». Несмотря на внешние обстоятельства: заключение, трудовую повинность, скудное тюремное питание, чуждое окружение и многое другое, – Павел Груздев сохраняет своё человеческое достоинство, удивительное смирение, любовь и совершенно отчуждённую от всего тюремного жизнь. Внутренняя жизнь будущего старца течёт по-прежнему молитвенному ритму смиренного тружения, по воле Божьей, с исполнением самого любимого обряда – облачения, положения во гроб, захоронения, поминовения, мысленной Литургии. Не изменится и вся последующая жизнь архимандрита Павла (Груздева). Он по-прежнему будет чужд советской действительности. Вся его жизнь – внутренняя, с тропарями, кондаками, молитвами, житиями святых, литургическим богослужением, богословскими поучениями. Внешняя жизнь – это беспрерывное тружение на благо Матери-Церкви.

Любимая часть многотрудной жизни отца Павла – это отпевания, панихиды, поминовения усопших. Он даже завёл себе специальный помянник, куда вносил всех, достойных поминовения. В помяннике указаны давно умершие монахи, цари, люди, пострадавшие за веру. Так, например, отец Павел вписал умершего в 1681 году патриарха Никона, томского старца Фёдора

Кузьмича (по преданию, ушедшего в затвор царя Александра I, усопшего в 1864 году) и жену его (по преданию, инокиню «молчальницу Веру», которая умерла в Новгороде в Сырковом монастыре), какого-то «убиенного младенца Иоанна» (убитого в Угличе в 1663 году и «похороненного в церкви Предтечи»), валаамских монахов с XIV по XX вв., выписанных с могильных плит на кладбище Валаамского монастыря, и многих других.

На святой остров Валаам отец Павел ездил в 1969 году, специально, помянуть усопших монахов. Он прибыл с туристической группой и прямым ходом пошёл на кладбище, которое и было целью его поездки. Он списал имена всех монахов с могильных плит, даты их смерти, для последующего поминовения. В советское время их, конечно же, никто не поминал. Остров был заброшен. Возились только туристические группы для отдыха. Особо поминал отец Павел валаамских мучеников: убитых, изрубленных, затонувших, страдальцев ХХ века.