Валерий Куприянов - Космическая одиссея Юрия Гагарина

Гагарина и Титова интересовали также точностные характеристики выведения на орбиту и последствия, которые могут быть вызваны ошибками выведения. Говорили мы и о районах приземления, которые при несовершенстве систем управления, применявшихся при спуске, оказывались довольно обширными. Касались мы и перегрузок, ожидаемых на участке спуска при прохождении плотных слоев атмосферы.

Во время нашей встречи и Гагарин, и Титов вели себя очень скромно и оставили впечатление вдумчивых, серьезных ребят, технически хорошо подготовленных и весьма целеустремленных. Я был горд и польщен доверием Королева, но, как и обещал, никому об этой встрече с будущими космонавтами не рассказывал даже после их полета. Чуть позже, когда Герман Титов совершил свой суточный полет и написал об этом книгу, он сам лично вручил ее мне с дарственной надписью и напомнил о нашей беседе».

Из контекста воспоминаний ясно, что эта беседа состоялась еще до отлета на космодром для подготовки к полету. Вот почему, в частности, у Феоктистова сложилось впечатление, что «Гагарин все знает отлично, все помнит» и понимает, что инструктаж в таких ответственных обстоятельствах необходим.

Во второй половине дня 19 марта с шестеркой космонавтов провели занятие по плану переговоров с Землей. Здесь тоже были свои особенности. С момента посадки в корабль до выхода на орбиту (710-я секунда полета) связь будет вестись в УКВ-диапазоне (в основном – в КВ-, на УКВ-диапазонах – только при пролете над территорией СССР). В случае отсутствия приема космонавт и Земля не прекращают работу на передачу и ведут ее в течение всего полета. Все шестеро единогласно высказались за то, чтобы в случае отказа УКВ-связи перед стартом и отличной работы всей другой аппаратуры полет не откладывать [11].

В тот же день Н. П. Каманин просматривал план съемок космонавтов, подготовленный М. Л. Галлаем. Каманин убрал из этого плана все, что не имело прямого отношения к самим космонавтам, сократив до минимума съемки их окружения.

Всех всегда интересовало, кто из журналистов первым оказался на космодроме перед реальным пуском. В этот раз, 19 марта, под вечер, на полигоне с Н. П. Каманиным столкнулась журналистка Т. Кутузова из «Комсомольской правды», потом она публиковала свои репортажи и под фамилией Ольга Апенченко. В своих дневниках Каманин написал, что она именно в этот день приехала на полигон. Но, как оказалось, она прилетела туда еще 15 марта самолетом, на котором были доставлены два антропометрических манекена, один из которых должен был отправиться в полет в ближайшем пуске [14]. Кутузовой все-таки не удалось задержаться до старта корабля с собачкой, которую мы все знаем под именем Звездочка. Хотя поначалу благодаря содействию лично министра культуры Екатерины Фурцевой Кутузова на космодром попала. Но Н. П. Каманин сделал все, чтобы ее отправили с полигона еще до начала этого события. В своих дневниках он пишет, что выдворение ее произошло не без влияния представителя КГБ подполковника М. С. Титова. Случилось это по официально переданному указанию из Москвы, подписанному К. С. Москаленко (командующий РВСН) и Е. Фурцевой (министра культуры СССР). О получении такого указания Каманина уведомил генерал-лейтенант Николай Николаевич Юрышев вечером 22 марта. Сам Юрышев представлял Главное управление ракетного вооружения. Но совершенно понятно, что генерал Юрышев уведомил Каманина об этом не случайно, а, как говорят, умышленно [11].

Это был первый визит космонавтов на полигон, событие знаковое в их подготовке к полету. Здесь они впервые увидели, как готовят ракету к старту, как взаимодействуют различные службы сложного хозяйства, обеспечивающего полет «изделия» при доставке полезного груза к цели. Здесь же с ними были проведены ознакомительные занятия, которые вели главные конструкторы систем.

20 марта космонавты тренировались в надевании и регулировании скафандра на технической позиции [11].

Утром 21 марта провели занятие по изучению организации поиска на морях и океанах. Докладывал капитан первого ранга Павел Данилович Миловский. Космонавты сообщением остались довольны. За скобками сообщения осталось то, что из всех кораблей, находившихся в Мировом океане, только два были оборудованы пеленгаторами KB и УКВ-диапазонов. НАЗ пока что не имел необходимой плавучести и герметичности.

Вечером 21 марта Гагарин, Титов и Нелюбов опять тренировались в надевании скафандра, посадке в кабину корабля, проверяли подключение скафандра и средства связи. Все это происходило в цехе МИКа. На тренировке только от ВВС присутствовали: Н. П. Каманин, Л. И. Горегляд, В. И. Яздовский, В. Н. Холодков, В. А. Смирнов, Ю. Д. Килосанидзе, шестерка космонавтов, несколько врачей. Всего было человек 40–50. Из числа гражданских специалистов присутствовали: М. В. Келдыш, C. П. Королев, С. М. Алексеев, К. Д. Бушуев, Л. А. Воскресенский, С. А. Косберг, О. Г. Ивановский, Л. И. Гусев, М. С. Рязанский.