Федора Яшина - Идка

Пятый эпизод обо мне, малой «стукачке» и о других.

Мама здорова.

Я уж обмолвилась о том, что родственники не терпели маму, когда папы не было дома, ругали ее на исковерканном русском языке, обзывали ее. Дед ругался за луковый суп, приготовленный плохо, то гренки в нем раскисли, то лук недожаренный и прочее, и прочее. А в своей комнате костерили ее, на чем свет стоит и старики, и девки на четыре голоса.

Мы дети были вхожи в их комнату, они нас не обижали.

Меня они не стеснялись – думали, что я в немецком языке ни бельмеса. Однако, шутка юмора заключалась в том, что я понимала о чем они болтали. Прослушав их, я шла к маме и рассказывала ей все. Она поначалу мне не верила, но видимо решила проверить меня, и как-то т. Идке сказала, ты, мол сопля, зачем обо мне не весть что болтаешь по-немецки. Та в ответ – я ведь только со своими это говорила, никого чужих не было, ты откуда это знаешь?

Отступление вклиню. Когда папа умер, в январе 1995 г., т. Ида приезжала с сыном на похороны. Велись всякие разговоры-вспоминания, вот тогда я рассказала о том, стукачестве. Она говорит – а мы тогда ломали голову, откуда Мария знает, о чем наши разговоры. Из присутствующих только мама была знакома с той ситуацией. Удивлены были и Бергачи младшие.

А у меня мелькнула мысль, что озарение на понимание незнакомого языка пришло ко мне малой от того, что обижали маму, мне её было жалко, она часто плакала.

Продолжаю. Мама ей меня не выдала и стукачество продолжалось! Видимо во мне в то время заработали немецкие гены на понимание, но не на язык, говорить-то не могла. Отец с нами говорил по-русски.

Однажды, мы были на кухне: я, мать и отец, о чем-то болтали. Отец вскоре куда-то засобирался, вернулся к нам в черном длинном пальто, в фуражке, в черных хромовых сапогах. Громко доложил, что уходит на шахту по делам. Хлопнула дверь за ним. Вскоре выскочил из комнаты дед и к нам на кухню, на маму с криком, с руганью, размахивает руками.

Мы напуганы, мама меня оттолкнула на стул в угол, между шкафом и столом. Дед подступил к ней, занес руки для удара и, в этот момент поднимается над полом. Это папа его схватил сзади и на печь повалил. По-немецки грозно говорит, затем перешел на русский, мол я здесь хозяин, мы вас вытащили из деревни.

– Не нравится еда – готовьте сами, не нравится хозяйка – отправляйтесь назад в деревню свою. Чтоб не смели больше рты раскрывать! И девкам тоже рты закрой! Я сказал, повторять не буду!

Вот так поговорили.

Оказалось, что отцу доложили соседи, что маму обижают его родители и сестры. Он решил проверить, хлопнул дверью, а сам не ушел. В коридоре-то темно, не видно ничего. Все подслушал, все увидел. Пока дед выступал, он тихонько сзади подошёл.

Маме попенял, почему ему ничего не говорила, а я тут же опять талант «стукача» проявила и всё подробно доложила, чем немало папу удивила.

– О, к стукачеству, талант!

Опять шаг в сторону. Теперь, с высоты или с низоты прожитых годочков, понимаю, что просто это извечная проблема отцов-детей, свекровь-сноха, теща-зять. Все хотят лучшей доли, лучшей судьбы для родных и любимых, но, мерка лучшего на свое понимание. Вот, от этого своего, распри растут, и ширятся.

Однако, после папиного: «Я сказал, повторять не буду», установился мир, ну, понятно без мелких ссор и споров не обходилось, но это уже мелочи.

Шестой эпизод из того времени. Наука для девицы шести-семи лет.

Установился мир, стали дружить домами, то есть, общаться тесно.

Дедушка стал проявлять внимание ко мне, воспитывать. Запало на всю жизнь, как приходилось несколько раз к ряду подметать пол, чтобы он остался доволен. Веник был почти с меня «ростом», с длинной и толстой ручкой. Учил мыть пол, таким же методом как мести. Полы деревянные, крашенные, с глубокими щелями между половицами. Притащу полное ведро воды, большую тряпку, и, начинается экзекуция со слезами.

Мыть надо так, чтобы на полу было много воды, чтоб все трещинки, швы не оставались сухими. Не получалось с одного раза – повторить ещё и ещё. При этом дед приговаривал: «А то жених будет корявый». А мне – мне никакого жениха не надо! Дедова наука.

Как мама подвигла меня стоять за себя. Лето. Нас ребятишек во дворе очень много – из нашего дома, из двух соседних, белых. Какие-то игры-забавы, непременно возникают споры-стычки детей, играющих без присмотра взрослых. Однажды меня кто-то из старших детей отлупил, я в рев и домой за защитой.

Прибежала с жалобой, а мама мне ещё добавила и сказала «сиди дома, заступаться за тебя не буду никогда, умей давать сдачи, если тебя ударили раз, ты в ответ должна три раза наподдать». Мои слезы сразу высохли, молча, развернулась и пошла назад. Когда компания поняла, что я вернулась без защиты (за всех бывали заступники) решили, что можно опять меня побить, но тут уж собака Ида в ярости сумела сдачи сдать. И, с того времени никто и никогда не мог меня обидеть без ответного победного удара. Мамина наука.