Наталия Скоробогатько - Для японцев он стал японцем. Апостольский путь святителя Николая (Касаткина)

О том, сколь далекой, неведомой страной была в ту пору Япония, можно судить по эпизоду, рассказанному земляком святителя, протоиереем Петром Синявским.

Когда отец Петр явился в местный почтамт с письмом, адресованным в Японию, то привел почтмейстера в большое затруднение. После долгого раздумья тот спросил:

– А в каком это государстве будет Япония?

– Япония и есть государство, наш сосед на Дальнем Востоке.

– Нет, я не знаю такого государства и принять Вашего письма не могу.

Тогда отец Петр попросил своего товарища, учителя географии, удостоверить почтмейстера в том, что Япония действительно существует. Однако почтмейстер долго не хотел верить и учителю. Он сдался наконец и принял злополучное письмо только после того, как учитель географии показал Японию на карте мира и даже чуть ли не целую лекцию прочел ему об этом таинственном государстве. Да, для жителей Российской империи, даже тех, кто слыхал о существовании Японии, она была чем-то почти сказочным, неким неведомым «тридевятым царством, тридесятым государством».

В июле 1860 года двадцатитрехлетний иеромонах Николай покинул Петербург и отправился в путь. По дороге он заехал в родное село проститься с родными. Как знать, сколь долго он не увидит их вновь да и вообще увидит ли когда-нибудь снова?

Родное село его Егорье-на-Берёзе, или просто Берёза [2] Село Егорье-на-Берёзе (другие названия – Берёза, Берёзский погост), расположенное на реке Берёзе, входило в состав Бельского (а не Вельского и не Вольского, как иногда пишут) уезда. От уездного городка Белый оно отстоит примерно на расстоянии 50 км. Ныне входит в состав Тверской области. , было расположено «в самой глуши Бельского уезда Смоленской губернии, вдали от всех железных дорог», как однажды аттестовал это место К.П. Победоносцев. Здесь, в богатой лесами российской глубинке, 1/13 августа 1836 года в семье диакона Димитрия Касаткина и жены его Ксении родился будущий святитель, названный в крещении Иоанном. Дети Касаткиных рано лишились матери – Ване было пять лет, Васятке – полтора года, Ольге – восемь, когда мать их скончалась. Конечно, всем пришлось нелегко – и отцу с тремя малыми детьми, и детям, рано познавшим неизбывный озноб сиротства, нужду и тяготы деревенского труда.

Проучившись год-другой в церковноприходской школе, Ванюшка Касаткин поступает в духовное училище уездного города Белого, что в пятидесяти верстах от Берёзы. Парнишка оказался весьма смышленым и в учении прилежным, потому и закончил училище в числе лучших учеников. Потом пришлось отправиться на учебу еще дальше, теперь уже за сто пятьдесят верст от дома, – в Смоленск, в духовную семинарию [3] Семинарию Иван Касаткин тоже закончил в числе первых учеников, а потому и был направлен на казенный счет учиться дальше, в Духовную академию Санкт-Петербурга. . Домой на летние вакации и обратно Ване по бедности приходилось добираться пешком, торопко шагая по разбитой дороге от деревеньки к деревеньке: сначала до Белого, ну а там уж до Берёзы – считай – рукой подать!

Он любил свое маленькое – всего пять дворов – сельцо с храмом на холме, с быстрой речкой внизу, с шумными пестрыми ярмарками на зимнего и летнего Егория да на Вознесение, местный престол. Рядом, у Вознесенской церкви, находилось родовое имение ее ктиторов Скрыдловых. С детьми морского офицера Илариона Скрыдлова – Леонтом и Николаем – подросший Ваня водил приятельство, когда все они собирались в родном селе на летние вакации…

Теперь, несколькими днями раньше, после долгого перерыва, Касаткин увиделся с братьями Скрыдловыми в столице: и Леонт, и шестнадцатилетний Николай, будущий адмирал, только что поступивший в Петербурге в Морской кадетский корпус, присутствовали на его иерейской хиротонии.

…Брата Василия Иван, впрочем, нет, теперь уже иеромонах Николай, в Берёзе не застал: тот после окончания Смоленской семинарии женился, был рукоположен в иерея и остался служить в Смоленске. Дома с отцом и сестрой иеромонах Николай провел всего три дня – надо было спешить дальше. При прощании отец, прослезившись, благословил сына в дальнюю дорогу Смоленской иконой Божией Матери, Одигитрией-Путеводительницей, которую тот свято хранил потом всю жизнь.

Далее путь молодого иеромонаха лежал через всю бескрайнюю Сибирь на воистину дальний Дальний Восток. Путешествие оказалось долгим и утомительным. Стелившейся перед путником дороге, казалось, никогда не будет конца. Шутка ли – десять тысяч верст преодолеть, большую часть из которых – на лошадях по тряским ухабам сибирских дорог. А он спешил – надо было успеть попасть в Японию до закрытия навигации.