Борис Камов - Аркадий Гайдар без мифов

А до этого тысячи людей запоминали их с голоса, слово в слово.

– Сейчас такой памяти уже не бывает, – вздохнул Аркадий.

– Бывает. У нас в Арзамасе священнослужители помнят наизусть Библию. Да и не одну только Библию. Много других текстов, которые они считают важными. Наша память нуждается в том, чтобы ее загружали. Она любит работать. И чем больше ей приходится работать, тем лучше она это делает. Поэтому есть люди, память которых изумляет. Я слышал на Севере сказительницу, которая три дня при мне пела песни, былины, веселые частушки – и ни разу не повторилась. Думаю, она помнила не меньше Гомера. Потому я и говорю: все, что вам может понадобиться, запоминайте. Места, где вы побывали, названия растений, повадки птиц, оттенки заката, исторические события, страницы книг, которые вам особенно понравились. И свои разумные мысли запоминайте тоже. Листок или карточка могут затеряться. А голова всегда будет при вас.

Человек с отличной памятью, – продолжал Николай Николаевич, – богатый человек. То есть денег и драгоценностей у него может и не быть. Зато ни один прожитый день для него не проходит бесследно. Все увиденное, услышанное, понятое остается с ним. Мы никогда не знаем, что нам из прошлого опыта понадобится. И чем богаче наша память, тем мы защищенней в опасных ситуациях. Обратите внимание, как много полезного помнят герои романов Жюля Верна – и это помогает им выжить.

Аркадий кивнул. Он был растерян. Он испытывал изумление пред могуществом человеческой памяти и сожалел, что у него не будет такой памяти, как у Гомера или хотя бы как у самого Николая Николаевича, который стихи Гюго на уроках читал на французском, поэму Байрона – на английском, сонеты Петрарки – на итальянском, а восточных поэтов – на японском или китайском языке.

– А если у меня слабая память? – с тревогой произнес Аркадий.

– Слабая память только у больных, – жестко ответил учитель. – У большинства она бывает просто ленивой.

Но тетя Даша меня о чем-нибудь просит, а я забываю.

– Память здесь ни при чем. Вы невнимательны. А у рассеянных людей хорошей памяти быть не может. Чтобы что-то запомнить, надо сосредоточиться. Этому тоже учатся.

Я был во время своего путешествия в тибетском храме. – Галка снял с полки позолоченную фигурку Будды. – Там не только молятся, там готовят ученых монахов, в том числе лекарей. И лекарей превосходных. И нам показывали, как воспитывают внимание и память у будущих тибетских врачей. Каждому ученику давали цветок. И за минуту, которую отмеряли песочные часы, нужно было разглядеть и запомнить количество и форму лепестков, тычинок и листьев, их расположение на стебле. Если цветок увядал, то нужно было сказать, сколько лепестков увяло и как изменилась их окраска. Или в комнату входил человек в диковинном одеянии – и за несколько секунд требовалось разглядеть и запомнить, во что он одет, обут, какие на нем украшения и даже количество пуговиц на рукавах и груди. Без внимания и предельной сосредоточенности это было бы невыполнимо.

Голиков не помнил, когда он ушел от Николая Николаевича. Он только помнил, что ходил по темному городу, не разбирая, где дорога, где лужи. И дал самому себе слово, что разовьет память и наблюдательность еще лучше, чем эти монахи-лекари, и сможет, взглянув на страницу учебника, сразу все понять и запомнить. А если попадет к папе на фронт, то попросится в разведку, обманом проникнет в немецкий штаб, взглянет на их карты – и запомнит расположение линий и стрелок.

Обладая хорошей зрительной памятью, Аркадий придумал для себя вот что. Перед сном прочитывал несколько страниц Гоголя или отрывок из повести Льва Толстого. А утром обнаруживал, что помнит прочитанное накануне слово в слово.

Став писателем, Аркадий Петрович Гайдар помнил наизусть свои повести и рассказы и часто читал их с эстрады или в дружеской компании. Товарищи, случалось, на спор проверяли его по тексту книг. Гайдар не ошибся ни разу.

Дружба ученика и учителя сопровождалась стремительным интеллектуальным и нравственным ростом Аркадия.

Первыми на это обратили внимание… товарищи по училищу.

Во втором классе Аркадий был чуть выше других, тонкокостным и невероятно худым. Мать-акушерка одна обеспечивала семью из шести человек. Как выглядел Аркадий, можно увидеть на знаменитых снимках, где запечатлена вся семья, только на одной фотографии нет отца. Петр Исидорович, напоминаю, находился на фронте.