Василий Розен - Квартирный вопрос

Василий Андреевич остался один с шестью детьми. Оставаться на прежнем месте было тяжело, да и старшие дочери уже учились в педагогическом училище в Чембаре, и он передал приход священнику по фамилии Девичинский и переехал с детьми в Чембар, где ему уже давно предлагали приход. Там он купил дом номер 10 по улице Солдатской (ныне Красноармейская). Хозяйками дома были две пожилые одинокие сестры, которые продали отцу Невзорову дом с условием – они остаются доживать свой век во флигеле при доме, а он обязуется, когда придёт время, их достойно похоронить.

Служил о. Невзоров в Чембаре в Покровском соборе до 1929 года. В это время началась очередная волна репрессий против духовенства, чьи позиции оставались ещё сильны, несмотря на то, что большевики были у власти уже целых 12 лет, и Василия Андреевича обвинили в краже церковной утвари. Даже не в краже, а только в намерении – сверяли небрежно составленные описи предметов, обнаружили, что в списке чего-то не хватает – значит, не занёс в опись по злому умыслу, хотел украсть! Василия Андреевича и ещё двух священников судили показательным судом (при таком суде приговор всегда строже) и приговорили к пяти годам ссылки. Дочь Василия Андреевича Людмила рассказывает об этом так (записано Сергеем Валериановичем Невзоровым, её племянником, с её слов в начале 1990-х годов): "На суд собралось полгорода, зал был битком, народ всё никак не мог взять в толк, за что хорошего, честного, уважаемого всеми батюшку судят. В зале суда всех троих арестовали и повели в сарай, приставили красноармейцев с винтовками. Народ стоит толпой, никто не расходится. Обсуждают, как могло такое случиться, ведь столько лет верой и правдой служил… А после службы шел домой, переодевался и работал в своем хозяйстве – надо было поднимать и учить детей. Народ не расходится. "Расходитесь, расходитесь, завтра будем отправлять, ещё попрощаетесь, ещё всё обсудите". Дело уже к вечеру, есть домашние дела, ещё не кушали, скотину надо на ночь определить, народ начал потихоньку расходиться. Чуть стемнело, их тут же и отправили, чтобы утром не будоражить народ. После суда и оглашения приговора семью просто-напросто не пустили в дом…"

Сразу после оглашения приговора дом был взят под охрану, ведь приговор был – "с конфискацией". Кто-то из соседей из жалости и уважения к Василию Андреевичу приютил детей на время и дал тёплую одежду – на дворе стояла холодная осень…

К моменту ареста о. Невзорова его старшие дети уже жили самостоятельно, а вот младшим трем сестрам пришлось мыкаться по чужим людям и домам практически до замужества. Звание "лишенца", т. е. из семьи репрессированного, не давало возможности продолжать обучение, и на работу их не брали. Старшие, как могли, поддерживали младших, но их усилия в той обстановке не всегда помогали в полной мере. Ситуация несколько улучшилась, когда девушки вышли замуж и сменили фамилии.

Священник Василий Андреевич Невзоров

Дом семьи Невзоровых в г. Белинский (Чембар), ул. Красноармейская (Солдатская), 10. Фото 1994 г.

Василий Андреевич отбыл свою ссылку в Енисейске, работал там в пожарной команде. В 1935 вернулся, но был поражён в правах, жил по очереди у старших детей. Он умер 25 февраля 1936 года, в городе Ардатов Мордовской АССР. Его дом в Чембаре (ныне г. Белинский) стоит до сих пор, в нём живут посторонние люди.

Можно сказать, что именно с истории Василия Андреевича начинается история квартирного вопроса нашей семьи, так как он – мой прадед по материнской линии. Его дочь Катя – моя бабушка, поэтому продолжение будет именно о ней.

Катя вышла замуж за Тихона Павловича Базилевского – агронома по образованию, молодого человека из такой же семьи репрессированных священнослужителей. Вместе с семьёй брата Кати Валериана они поехали в Таджикистан, но вскоре вернулись – Катя не смогла жить в среднеазиатском климате – и обосновались в Воронеже, на родине Тихона. Началось их скитание по частным и государственным квартирам. Их первый сын, Борис, умер в 1936 году в двухлетнем возрасте от дизентерии. В 1937 году, когда родился их второй сын Александр, они жили на проспекте Революции, в доме, где по сей день расположена аптека (дом около Кукольного театра). Многие жители дома были евреями. Следующая квартира – в доме недалеко от кинотеатра "Спартак". Екатерина вспоминала, что из этого дома она зимой бегала в драматический театр на спектакли без пальто, накинув только пуховый платок. Очевидно, их дом стоял в квартале, ограниченном улицами Кардашова и Карла Маркса. Во время войны все жилые постройки были разбомблены, и сейчас на их месте стоят жилые дома сталинского и хрущёвского периодов.