Родители Стефано развелись, когда мальчику было четыре года. Уход отца из семьи стал для него той точкой X, которую можно считать отправной для многого, а главное, для развития психической болезни Стефано, с которой он вынужден сражаться долгие годы.
Путь к примирению с отцом был долгим и мучительным. Он стал не просто дорогой к соединению отца и сына, не видевшихся двадцать пять лет, а верным направлением к исцелению душевной болезни Стефано.
Теперь он откровенно признается, что толчком, побудившим его позвонить папе, стало рождение его собственного сына Майло. Мальчик явился своего рода символическим подарком для отца в глазах Стефано, который всю жизнь мучился чувством вины. По необъяснимой причине Стефано принял на себя всю вину из-за развода родителей.
Но что за человек был отец Дионизи – Марио? На протяжении долгого времени сам Стефано знал о нем лишь благодаря своим детским воспоминаниям и воспоминаниям матери, которая «как всегда гневно» рассказывала ему об отце. В частности, один из рассказов касался военного детства Марио, с той поры получившего привычку всегда обедать с куском хлеба в руке. «Мой отец часто говорил, что ему немцы не сделали ничего плохого, напротив, в одиннадцать лет, во время оккупации, он жил в Риме, в квартале Триест. Однажды, проходя по тротуару, он встретился с бритым солдатом, вооруженным штыком. Заметил на земле завернутый в узле хлеб и стал приближаться, восхищенный фигурой героя-бойца и подталкиваемый голодом. Солдат убрал штык и с улыбкой подарил ему половину буханки. В общем, немцы с точки зрения моего отца, обладали чувствами», – пишет Дионизи в своей книге.
После того как Стефано сумел отыскать и решился набрать номер телефона Марио, их отношения стали складываться практически заново, с нуля. Итак, они не виделись двадцать пять лет, и их первая встреча произошла по инициативе Стефано, в квартале Трастевере. «Я столкнулся с тучным, устало прохаживающимся человеком. Мы обменялись прохладным поцелуем в щеку. Я изучал черты его лица, потом сфокусировался на глазах и узнал в нем себя. В первый раз я видел, будто в зеркале, свои глаза, которые улыбались… Тем днем я отыскал свой взгляд в его, позволившем мне почувствовать себя более уверенно».
Они отправляются на общественном транспорте в ресторан, выбранный Марио. Свои чувства смущения и напряжения Стефано будет прятать за тщательным обращением со столовыми приборами и короткими, незначащими фразами. А что же отец? «Папа смотрел на меня, как если бы я был веточкой на ветру, и избегал с определенной осторожностью тем, которые могли бы коснуться его ответственности за произошедшее».
Марио ничего не знал о Стефано, о его проблемах, о его госпитализациях, даже фильмов, в которых тот снимался, не видел ни одного. Но Стефано не осуждает отца: «Я не видел его двадцать пять лет и не мог требовать его участия в моей жизни или понимания моих страданий».
Как же горько узнать, пройдя через панические атаки, испытав на себе укол «бомбы», сваливающей с ног, периоды изоляции в психиатрической клинике, что источник твоей болезни – отцовские гены. И невозможно представить чувств того, кто услышал от родного отца, что ты «ошибка», что тебя не должно было быть и «родовое проклятие» следовало бы прервать, отказавшись от продолжения рода.
Циклотимия – так называется болезнь, которой страдал Марио, и которая имеет свойство передаваться по наследству. «После смерти моего отца я нашел медицинские сертификаты того времени, когда ему было сорок лет, освобождавшие его от ответственной работы, потому что он не выдерживал стрессовых ситуаций… Моя мать рассказывала, что когда я был маленький, однажды он пытался покончить с собой при помощи газа».
По словам Стефано, Марио очень рано вышел на пенсию, и поэтому жизнь его складывалась непросто. Однако он обладал замечательным качеством – находить выход из трудных ситуаций. Он был предприимчивым и общительным. Для того чтобы иметь средства к существованию, придумал сдавать свой дом 55 кв. м. в аренду, а самому поселиться в съемной комнате общежития. Он стал жить в римской провинции Лавинио, маленьком курортном местечке на море, в 55 минутах на поезде от вокзала Термини.
У Марио было много знакомых иностранцев различных этносов: арабов, румын, индийцев. И благодаря этим знакомствам он приобщился к тайнам национальных кухонь разных стран: «Папе, настоящему римлянину, придерживающемуся своих кулинарных традиций, так сильно нравились ароматы, что он рассказывал мне о специях, как настоящий эксперт этнической кухни».
Читать дальше