Александр Зеличенко - Косовский дневник

Встретились с нашими - Данияром Дубанаевым и Павлом Морозовым. Оба из ПРООН (Бишкек); первый сейчас трудится в Приштинском офисе ОБСЕ, второй - в ооновской администрации. Обоих знаю давно, особенно Данияра. Исключительно порядочный, добрый и тактичный человек. Встретились у них на квартире (живут вместе), наготовили всего, набрали доброго красного вина. Посидели, рассказали бишкекские новости. Скучают ребята крепко. Павел сказал: "Ух, какие вы свеженькие. Ничего, месяц-другой - одичаете". Обсуждали мою первую статью в "Комсомолке" из рубрики "Наши в Косово". Им почему-то особо запомнилась фраза: "Приштина встретила гулом боевых вертолетов". "Да гудят себе и гудят, мы не замечаем. А тебе лишь рассказали, и ты, журналист, вцепился-таки во фразу..."

Первую, стажировочно-учебную неделю в Приштине мы провели вместе с большой группой румынских и французских коллег. Особо запомнился французский жандарм Доменик. Казалось, он делает бизнес со всей миссией. Вечно что-то менял, у нас, например, выпросил-таки супер-дефицитный нарукавный шеврон, что впервые пошили для нас в Токмаке. Подсунув мне фирменный жандармский компьютерный коврик для мышки, вытребовал фуражку от нашей полевой формы. Учитывая, что в миссии носят голубые береты, я отдал ее новому другу, хорошему, в целом, парню, с легким сердцем...

Приштина - городок чуть меньше Оша, этакая Евразия. Улицы полны народа. А вечером высыпают все, от мала до велика (К слову: такие вечерние гуляния, которые здесь называют "корзо", характерны для всего Косово. Даже в маленьких селах молодежь вечером выходит на главную дорогу и гуляет себе. Центр же отдан на откуп UNMIK ("Миссии ООН в Косово" - пер. автора): КФОРовские танки и бронемашины, ооновские "Ландкраузеры", полицейские "Кока-Колы"... Вечерами UN-люд заполняет все центральные кабачки (3-4 квартала). Рекой льется пиво, звучат песни. Народ, что называется, "оттягивается".

Выдали долгожданные голубые береты и прочий ооновский атрибут. Влились, так сказать, в семью. Расчувствовавшись, Улан рассказал, что в прошлом году, когда не прошел, он страшно завидовал двум нашим счастливчикам, когда те примеряли все эти прибамбасы.

Возили в Косовскую полицейскую Академию. Курс обучения - 8 недель, его проходят 650 человек, затем целый год стажируются, работая вместе с полицейскими-международниками. Преподаватели с Запада, превалируют канадцы и американцы (многие здесь зовут их "америкосами").Стараются сплотить кадетов, привить им мысль, что полицейские - вне наций, среди них ну просто не может быть вражды. Как особое достижение приводят пример, что когда в полицейскую Академию пришли местные албанцы и спрашивали у кадетов-албанцев, где тут сербы, мы, дескать, их видели и хотели расправиться, кадеты ответили: "Здесь нет ни сербов, ни албанцев. Мы все полицейские...".

Сцепился с одним из преподов, что выступал перед нами. Уж не знаю из какой он страны, но явно заговорился, сказав, что многие кадеты здесь раньше, во времена Югославии, работали в полиции. Полиции тоталитарной, коммунистической. А потому не имеют понятия не только о правах человека, но и весьма слабо подготовлены профессионально. Напомнив, что комсистема занимала полмира, я позволил себе не согласиться, особенно со второй частью высказывания - что касается профессионализма. Подискутировали... Румыны меня поддержали. Интеллигентные же французы предпочли отмолчаться.

В Приштине, и особенно в Митровице, удивляла точность натовских ракетных ударов. В Митровице, например, разбомбили полицейскую станцию. Буквально впритык, метрах в пяти - жилой дом, стоит себе целехонек.

Распределились в Призрань, германскую зону. Город с населением примерно 200 тысяч, испокон веков здесь в основном жили албанцы. Начальник местной полиции решил, что с нашим русским больше всего пригодимся в Речанах, на небольшой полицейской станции, обслуживающей 22 села - Среднюю Жупу (так на местном языке зовется, и весьма благозвучно, этот район). Населена Жупа босняками (сербы, что давным-давно приняли мусульманство). Говорят они по-сербски, мы их понимаем. Да и они нас тоже. В самой Призрани говорить по-русски нельзя - местные этого не любят, слишком "сличен" с сербским. У всех на слуху случай, когда за вырвавшееся сербское словечко толпа растоптала болгарина-миротворца. В Жупе же общаемся на родном языке (по-сербски это звучит жестко-"матерный (материнский) язык"). Народ добрый, гостеприимный.

Одно название сел говорит о многом - Монастырица, Локвица, Живиньяне, Пейчичи, Драйчичи, Богосевач, Мушниково...Но война (по-местному - "велика рат") и здесь оставила след. Бывшие сербские села пусты, сожжены, разрушены. В Богосеваче, например, под неустанным приглядом военных, живут шестеро одиноких женщин. Глядя на эти села, вспоминаешь известную всему миру белорусскую Хатынь, сожженную фашистами в 1942-ом по самые печные трубы..