Сергей Лебедев - In Memoriam. Сборник воспоминаний, статей, иных материалов

Все, кто учился у профессора Виталия Алексеевича Кабатова – а это не одно поколение юристов, – говорят, что он привил им Любовь к римскому и гражданскому праву. Так, как он знал эти дисциплины, – не знал их, пожалуй, никто. Его лекции всегда служили эталоном мастерства, образцом подлинного знания и, конечно, были отмечены неподражаемым обаянием Выдающегося Ученого.

Мне выпала уникальная возможность продолжить чтение лекций по римскому праву – это большая ответственность. Каждый раз, начиная лекцию, я чувствую поддержку этого Замечательного Человека.

Я благодарна судьбе за встречу на своем жизненном пути с профессором Виталием Алексеевичем Кабатовым.

Курс римского права на первом курсе международно-правового факультета в 1970 г. вел Виталий Алексеевич Кабатов, погружая студентов, вчерашних школьников и «производственников» – ребят, поступивших в МГИМО после службы в армии или работы на производстве, в строгие конструкции цивилистики. Именно Виталий Алексеевич, можно сказать, «вбивал сваи» цивилистики в ум, сознание и подсознание будущих юристов. Только значительно позже мне стало понятно, какую титаническую работу делал наш преподаватель, вводя нас в мир цивилистики. И делал это легко, изящно, применял латинские термины настолько непринужденно, что казалось, будто говорит он по-латыни, а не по-русски. Произнесенные Виталием Алексеевичем латинские термины и фразы настолько органично воспринимались и впитывались, что сейчас мне, преподавателю с большим стажем, решительно непонятно, когда теперешние студенты этих терминов не знают или знают нетвердо.

Лекции Виталия Алексеевича по гражданскому праву были столь же интересными, как и по римскому. Немыслимо было пропустить хотя бы одну из них: сразу становилось понятно, что выпала не просто тема, а целый пласт, восстановить который всегда давалось с трудом. Многие бывшие студенты профессора Кабатова сейчас вспоминают, что он всегда чувствовал аудиторию. Когда ему было видно, что обилие материала на лекции таково, что слушатели устали, он на пять минут прерывал собственно лекцию и начинал рассказывать что-то к ней не относящееся, но очень интересное. Помню, на лекциях по гражданскому праву, которые проводились уже не в здании на Остоженке (Метростроевской), а в Калошином переулке на Арбате, куда нас, «малые факультеты» – МП и МЖ, перевели из основного здания МГИМО, Виталий Алексеевич принимался рассказывать о доме с рыцарями, видном из окон нашего зала, об арбатских переулках. И лекция сразу превращалась в общеобразовательный лекторий. Как много мы узнавали от нашего профессора такого, о чем и не задумывались прежде! После небольшого перерыва лекция продолжалась, и мы со свежими силами легко воспринимали положения гражданского права. Сейчас, бывая на Арбате и смотря на дом с рыцарями в Калошином переулке (теперешний Дом актера), я всегда вспоминаю мудрого и тонкого преподавателя – Виталия Алексеевича.

Довелось видеть Виталия Алексеевича в Большом зале Консерватории, на отдыхе в Юрмале, где мы с мужем встретили его и его жену Саиду Павловну при входе в концертный зал «Дзинтари». Мы даже нисколько не удивились, что встретили их именно у концертного зала.

И еще одно небольшое воспоминание. Виталий Алексеевич был членом Ученого совета факультета и в этом статусе должен был присутствовать на заседании, когда я защищала кандидатскую диссертацию. Заседания Ученого совета проводились в здании на Остоженке, а занятия шли и в других зданиях Института. Виталий Алексеевич никак не мог успеть к началу заседания, и тогда мой муж предложил доставить его на такси. Виталий Алексеевич не хотел подводить Ученый совет и желал присутствовать на моей защите, а потому согласился. Каково было удивление обоих, когда пришла машина красного цвета! Вот на этой красной «Волге», как два пожарника, они вдвоем и поспели на заседание. Оба очень веселились. Чувство юмора никогда не оставляло Виталия Алексеевича.

Виталий Алексеевич Кабатов долгие годы был частью жизни кафедры, и его уход оставил пустоту, которая ничем не может быть заполнена. Всем вокруг он внушал оптимизм и веру в жизнь, и это никогда не забудется.