Иван Никитчук - Капкан для Александра Сергеевича Пушкина

Пушкин деятельно служил общественному прогрессу. Несмотря на все сложности и противоречия своего времени, итог его творчества в этом смысле, безусловно, положительный и огромен, особенно в смысле соответствия основным задачам культуры, так как его поэзия, его творчество своей формой и содержанием воспитывает в душах людей чувство любви, милосердия, чуткости к красоте и добру.

Человечество только пытается строить на земле величественный храм разумного и любовного общежития, а Пушкин был уже и остается одним из полезнейших участников этой созидательной работы. Он не только видел этот иной мир, но и сознавал, что видит его.

Пушкин как личность не был понят ни в его эпоху, ни позже, и менее всего понят сегодня, воспринимают его иногда вульгарно, чаще как икону. Но Пушкин – явление Космоса в поэзии, как человек он был вполне земной, которому ничто человеческое не чуждо. Он любил земную жизнь и радовался ее красоте, видел и ее мерзости. От природы был человеком вполне здоровым, с огромным запасом энергии и жизненных сил.

Пушкин был невероятно переменчивым в настроении человеком. Резкие переходы от глубочайшего уныния, депрессии к пламенеющей страсти и окрыленной одухотворенности были свойственны ему как в любви, так и в работе, в дружбе, в общении с людьми.

Второй страстью Пушкина, после поэзии, были женщины. Связи он заводил очень быстро, длились они обычно недолго – вплоть до очередной встречи с хорошенькой дамой. В них он ценил ум и красоту. Причем неоднократно Пушкин был готов жениться уже после второго-третьего свидания.

Очень страстный в любви, эмоционально легковозбудимый, страдающий из-за внешней непривлекательности, Пушкин был страшный ревнивец. Причем болезненное чувство в нем вызывала не только чисто теоретическая возможность физической измены любимой женщины, но и ее возможные мысли о других мужчинах.

Страстно любил играть в карты и много проигрывал. Любил и вино.

В то же время Пушкин был беспечен, прост, простодушен, что, правда, ему не всегда нравилось. Но, встрепенувшись, как орел, обнаруживал ум, к удивлению его друзей. И также, проявляя беспечность, он был как бы податлив, уступчив (особенно по отношению к жене, что весьма усложняло его жизнь), но едва его честь задета, перед всякой опасностью, он становился спокоен и тверд, как перед поединком на смертельной дуэли. И ценил в людях и в себе пуще всего мужество и отвагу.

Преждевременная его гибель была обусловлена не только отдельными чертами его характера, но прежде всего тем, что он был чужд той среде, в которой ему пришлось жить, чужд самому времени своего рождения. Преждевременная его гибель была неизбежна…

Смерть Пушкина вызвала боль у огромного числа людей. Она и сегодня сжимает сердце каждого, кто считает себя русским по духу. И сегодня мы соглашаемся с горестными словами, написанными поэтом В. Ф. Одоевским:

«Солнце нашей поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в средине своего великого поприща!.. Более говорить о сем не имеем силы, да и не нужно: всякое русское сердце знает всю цену этой невозвратимой потери, и всякое русское сердце будет растерзано. Пушкин! наш поэт! наша радость, наша народная слава!.. Неужели в самом деле нет уже у нас Пушкина! К этой мысли нельзя привыкнуть!..»

Январь 1836 года. Отгремели новогодние праздники с их балами и маскарадами. Пушкины вернулись с очередного бала под утро, но Александр Сергеевич проснулся по привычке рано. Он посмотрел на спящую Наталью Николаевну, которая во сне чему-то улыбалась, тихонько поднялся, чтоб ее не разбудить, надел халат и вышел в свой кабинет, плотно прикрыв за собой дверь.

Войдя в кабинет, он сел в свое любимое кресло, посмотрел на ворох ожидающих его бумаг. Среди бумаг было много начатого, но руки в последнее время до них не доходили. Дотрагиваться или читать их не стал. Он откинулся в кресле, закрыл глаза и погрузился в воспоминания…

Прошло почти пять лет, как он женат. У него свой дом, любимая жена, дети… Все то, чего он так желал в последние годы своей бурной молодости.

Был ли он счастлив в эти последние годы? Конечно! И прежде всего своей любовью к первой красавице, к своей Натали – «чистейшей прелести чистейший образец». Своей красотой она усладила сердце и страсти поэта, вдохновила высочайший взлет его гения…