Евгений Бажанов - Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 6. Часть 8. Под другими знаменами. Часть 9. На кругосветной орбите

…Поезд, стартовавший из Пекина, приближается к советской границе. Сосед по купе, сингапурский бизнесмен, с жадным любопытством вглядывается в окно и улыбается. Вот он и добрался до далекой России! Пять минут спустя, однако, благодушное настроение гостя испаряется. Офицер-пограничник после длительного изучения сингапурского паспорта сурово скомандовал его обладателю следовать к выходу. Состав не доехал до перрона с полкилометра, и вот на глазах у всех пассажиров вооруженный конвой повел соседа по шпалам к зданию вокзала. Позднее, во время прогулки, мы видели сингапурца сидящим под охраной у двери комендатуры. А затем ждали его в поезде, отход которого откладывался и откладывался. Вернулся попутчик бледный и дрожащий словно осиновый лист.

Как выяснилось, советское консульство за рубежом, не учтя изменений в местном железнодорожном расписании, проштемпелевало дату въезда в страну днем позднее, чем это произошло фактически. На этой пограничной станции подобное случалось и раньше. И тем не менее к пострадавшему сингапурцу отнеслись как к опасному преступнику.

Пример приведен отнюдь не для того, чтобы заклеймить кого бы то ни было. Он лишь свидетельство значительных различий в нормах человеческих взаимоотношений между нами и внешним миром. Различий, затрудняющих и тормозящих деятельность иностранного бизнеса на советской территории. Ведь суть не в том, что с сингапурцем разбирались пограничники (так оно и должно быть), а в формах и методах разбирательства. «Культурный шок» – подобным образом характеризуют соприкосновение с нашими реалиями многие азиаты. «Шок» начинается на границе, каким бы видом транспорта иностранец ни прибыл в СССР.

Южнокорейского коммивояжера потрясло освещение в аэропорту Шереметьево. Там было такое затемнение, удивлялся он, как при воздушных налетах на Сеул в Корейскую войну 1950–1953 годов. Дальше – больше. В фойе московской гостиницы «Белград» незадачливого иностранца поджидали два дюжих милиционера. Придержав его за фалды костюма, они потребовали пропуск. Потенциальный постоялец пытался сопротивляться, и тогда стражи порядка обнажили резиновые дубинки. В ходе последующего разбирательства милиционеры возмущались. За кордоном, мол, полицейских уважают, а здесь иностранцы что хотят, то и творят.

Южнокореец, в свою очередь, не мог взять в толк происшедшего. «Я посетил более сорока стран, – жаловался он, – и повсюду меня встречали у входа в отель улыбками и поклонами. Здесь же решили «поприветствовать» дубинками».

Недоразумения возникают и на сугубо личном уровне общения. Азиаты не терпят физического контакта. Достаточно похлопать гонконгца или таиландца по плечу, погладить по голове, как под угрозой может оказаться выгодная сделка. Столь же непозволительно не прочитать внимательно полученную визитную карточку, класть ногу на ногу, съедать всю пищу на тарелке, опаздывать. Поосторожнее следует быть с подарками. Если вы, например, преподнесете белые гвоздики китайцу, то он расстроится – в его стране белый цвет символизирует смерть, траур. В то время как в Европе рекомендуется развернуть подарок, в Азии так поступать неприлично.

Этикет, конечно, претерпевает изменения, но где-то в подкорке сознания азиатов старинные традиции продолжают существовать, пусть и в смягченной форме. В Азии любят кланяться, придерживать одной рукой другую при чоканье бокалами и при рукопожатии, молчать при разговоре старших по чину, обращаться к вышестоящим при помощи особых супервежливых оборотов речи. Не очень рационально посылать на деловые переговоры в страны Востока женщину.

Культурные различия далеко не главный камень преткновения на пути делового сотрудничества. Посланцев Азии, как и вообще иностранцев, пожалуй, больше обескураживает советский сервис.

Знакомый японец рассказывал, что ему в некотором роде повезло – подвернулся случай, который помог сразу ухватить суть психологии работников нашей сферы обслуживания. Он встал в уличную очередь в винный магазин. Там был перерыв. Женщина моет шваброй пол, похоже, готовится к встрече покупателей. Но вот часы показали 14:00, пора возобновлять торговлю. Этого, однако, не происходит. «Авангард» очереди барабанит по стеклу. Откройте, мол. Барабанят минут пять. Уборщица и ухом не ведет, все пол в порядок приводит. Очередь волнуется и сильнее бьется о стекло, кричит. И тут у женщины сдают нервы. Она распахивает дверь и дубасит шваброй передних очередников. Досталось и японцу, который в результате хорошо усвоил, что для советских тружеников сервиса клиенты – назойливые мухи. Их терпят до определенного предела, затем от них отмахиваются, а если и это не помогает, тогда мух норовят прихлопнуть.