Николай Шахмагонов - Николай II и Александра Федоровна. Любовь, победившая смерть

И недаром Дмитрий Донской, почувствовав приближение своей кончины, строго наказал своим детям быть во всем послушными матери и действовать единодушно во славу Отечества, исполняя материнский наказ и материнскую волю».

Сколько усобиц знала Русь, не сосчитать, но Евдокия Дмитриевна сумела удержать своих сыновей от ссор и раздоров. Они любили ее, верили ей и всегда слушались ее, помня наказ своего великого отца.

О достоинствах великой княгини можно говорить много. Важно одно. Нет разночтений в том, что именно она смогла содействовать укреплению централизованной княжеской власти в трудное для Русской земли время. Вполне естественно, это не нравилось врагам единой и могучей Руси, коих, увы, всегда достаточно на нашей земле.

«Ведя строго подвижническую жизнь, – читаем мы в “Сказаниях о Русской земле”, – Евдокия Дмитриевна, следуя примеру своего мужа, держала это в тайне, а на людях показывалась всегда с веселым лицом, нося богатые одежды, украшенные жемчугом. Конечно, она делала это, чтобы являться в глазах толпы с видом, подобающим высокому званию великой княгини. Однако некоторые злонамеренные люди стали распространять о ней дурные слухи, которые дошли и до одного из ее сыновей – Юрия. Юрий в беспокойстве сообщил о них матери. Тогда Евдокия Дмитриевна созвала детей в молельню и сняла часть своих одежд. Увидя худобу ее тела, изнуренного постом и измученного веригами, они ужаснулись, но Евдокия Дмитриевна просила их не говорить об этом никому, а на людские толки о ней советовала не обращать внимания».

То есть совершенно очевидно, что этот семейный союз достоин подражания.

А сколько черноты и ненависти излито злопыхателями на матушку русского царя Иоанна Васильевича Грозного – супругу великого князя Василия III Иоанновича Елену Васильевну Глинскую. Особенно дерзкой и безнравственной клевете подвергнуты годы правления Елены Васильевны, когда она осталась без мужа с двумя малолетними детьми на руках во главе всего государства Московского. В те времена и поползли сплетни, авторами которых стали бояре-крамольники, коих не устраивала централизованная самодержавная власть в России, а развили пасквили в так называемых исторических опусах, разумеется, как всегда, иноземцы, для которых клевета на Русскую землю была делом привычным. Ну а поскольку многие наши учебники истории в основном состоят из клеветнических мифов иноземцев, о правительнице Елене Васильевне сложилось «мнение как о женщине, позорившей мужнее ложе».

Изучая наследие Иоанна Васильевича Грозного, я обратил внимание, что государь называет в своих трудах Елену Васильевну не иначе как «Моя благочестивая матушка». Подумайте сами, стал бы сын, имея иные факты, как говорят, дразнить гусей постоянным применением эпитета «благочестивая»? Написал бы скорее просто – «матушка». Поиск привел к тому, что удалось найти источник злопыхательства. Первым озвучил сплетню, если, конечно, не придумал ее сам, некий Сигизмунд Герберштейн в своих насквозь лживых «Записках о Московии». В сем, с позволения сказать, труде говорится о том, что Елена Васильевна позорила мужнее ложе с боярином Иваном Федоровичем Овчиной Телепневым Оболенским. В комментариях к «Запискам», выпущенным в 1988 году Издательством Московского университета, указано: «Сведения о том, что И.Ф. Овчина был фаворитом Елены Глинской, содержат лишь «Записки о Московии» Герберштейна, который получил их, скорее всего, от И.В. Ляцкого. По данным официальной летописи, арест И.Ф. Овчины после смерти Елены Глинской 3 апреля 1538 года – результат «самовольства» князя В.В. Шуйского, недовольного тем, что «его государь великий князь в приближении держал». Согласно сообщению той же Никоновской летописи, «посадиша его в палате за дворцем у конюшни и умориша его гладом и тягостию железной».

То, что боярин Овчина был приближенным государя Василия Третьего, известно. Известно и то, что перед смертью государь просил опекать его малолетнего сына Иоанна до того, как наберет он силы для царствования. Помня об этом, Елена Васильевна дала власть боярину даже в ущерб своего дяди и других бояр.

Елена Глинская.

Антропологическая реконструкция С. Никитина

Александр Нечволодов указал:

«Несомненно, великая княгиня Елена Васильевна, глубоко проникнутая всеми заветами собирателей Русской земли, весьма скоро убедилась, что Михаил Глинский и Шигона Поджогин намерены преследовать свои личные цели и вовсе не будут верными и беззаветными слугами ее маленького сына, как от них требовал того умирающий Василий. Всю свою привязанность и доверие правительница перенесла на мамку маленького великого князя – Аграфену Челяднину и на ее брата Ивана Овчину Телепнева Оболенского. Аграфена Челяднина с братом были вполне искренно привязаны к своему Государю и его матери, причем князь Иван Оболенский обладал при этом чрезвычайно твердой волей и большими воинскими дарованиями».