Сергей Ерёмин - Пицца МОСГУГ. Иронический роман

Вот, и мне бы очень не хотелось скатиться в подобное непотребство и попытаться достоверно передать свои истинные впечатления и переживания того времени. Надо крепко поразмыслить над компоновкой текста и не допустить эффекта наложения света. Переборщишь с источниками освещения и получишь итоговую темноту. Понятно, что из-за малости моих тогдашних лет и относительной кратковременности проживания на задворках Большого театра, хронологическое повествование отпадает. Поэтому буду вспоминать тематически, собирая в отдельные главы впечатления и факты, скажем так, одного формата и одной направленности.

Прошу понять моё трепетное отношение к мелочам, возможно, чрезмерное, но они, как чуткие барометры великолепно фиксируют даже самые незаметные перепады той непохожести, которое и отличает наши эпохи. Так получается, но между ними вообще нет ничего общего, если присмотреться с пристрастием…

Отмечу также, что по вполне простительным причинам, большинство всплывших из омута памяти эпизодов относятся к завершающему году моего пребывания в этом удивительном месте. Но всё так витиевато перемешалось, наложилось друг на друга и перекрутилось, что никаких гарантий на этот счёт требовать от меня бесполезно…

Трудно рассказывать, с упором на правдивость, о том, чего уже давно не существует… В прямом смысле этого слова этот дом, даже не дом – узенькая вставка между полноценными строениями. Со стороны Кузнецкого моста «мы» упирались в нормальный исторический, как и обязывает местоположение, представительский дом. Со стороны Большого театра «нас» ограничивала техническая постройка, относящаяся к епархии Мельпомены…

Понятно, что столь тесное «приобщение», точнее «вжатие» к такому могучему источнику культуры, возвышенному и прекрасному, никоим образом не приблизил обитателей инородного «импланта» к витающим в облаках богемным кругам, упаси Господь! Мы даже простым посещением рядового спектакля в Большом не могли «побаловать» свой, близкий к нулевому, культурный уровень вчерашних лимитчиков с Рязанщины. Хотя я и родился в городе-герое Москве и нигде себя больше не представляю, однако половина души так и осталась на земле предков и ни в какую не хочет оттуда возвращаться.

Если попытаться образно обрисовать наше отношение с великим соседом, то напрашивается морская тема. Если представить театр блистательным белоснежным лайнером, величаво идущим своим твёрдым курсом по ласковому Красному морю в направлении восхитительного завтра, то мы, в лучшем случае, можем претендовать на пару спасательных жилетов в Карском море да и то, в полярную зиму. Впрочем, это слишком щедрый аванс – если мы и бултыхаемся в море, то, скорее, в… лунном. Так велико было несовпадение наших миров.

Трудно вообразить, что в извилистом тупичке, кривляющимся в полутёмных задворках технических строений театра, могут обитать разумные существа. Если стоять лицом к колоннам Большого, то чтобы попасть в наш тупик нужно принять влево, прошагать вдоль всего театра и углубиться в полумрак под арку. Сделав несколько поворотов по узковатому коридору из кирпичных стен, упираешься в дверь без намёка на площадку перед ней. Мы – дома.

А, буквально, в двух шагах утопает в огнях респектабельный Кузнецкий мост, шумит Петровка с ЦУМом, рядом Малый театр… Можно себе только представить, как передёргивало ту же Мельпомену от подобного соседства с какими-то непонятными неандертальцами, озабоченными исключительно охотой и собирательством. Так, какие-то тараканы за стенкой шуршат и шуршат, суетятся чего-то… Не просто другой мир – другая вселенная.

В каждом европейском городе с многовековой историей есть район или просто улица с игрушечными домиками, так умиляющими всех туристов. Какая красота, прелесть неописуемая! Ах-ах-ах… Беззаботные туристы ходят, фотографируются на память. Ну, что сказать, внешний вид таких сказочных домиков, действительно, просится на открытку. Это, если не углубляться в вопрос… Ширина таких домиков в одно окно. Вас это не настораживает? Я всегда громко до неприличия смеюсь, когда слышу гипотетическое желание несведущего человека немного пожить в таком «пенале».

Допускаю, что человек внутренне себя ощущает шариковой ручкой или карандашом. В таком случае, карты в руки, извращайтесь, живите, сколько влезет. Влезет, правда немного, но это выбор этих чудаков… Для всех остальных говорю, как человек, проторчавший шесть лет в таком «пенале», где любое неловкое сгибание или слишком резкий разворот грозит сотрясением мозга, это – весьма неудобно. Наша «прянично – игрушечная» пристройка невообразимо грязно-болотного цвета была двухэтажной и содержала в себе два «пенала». Моя семья из трёх человек занимала нижний.