Кроме этого, странным казалось и признание Н. Мильштейна, что перед отъездом он не видел маму: «К моему сожалению, когда я покидал Россию в 1925 году, я сделал это, не повидавшись с мамой. Я не могу этого забыть. У меня не было времени съездить в Одессу, где в то время жила мама, так как я не мог отказаться от определенных артистических обязательств». Таким образом, получалось, что Н. Мильштейн, судя по его высказываниям, был в Одессе, посещал какие-то налоговые организации, но не виделся с семьей, так как не смог приехать в Одессу, в связи с «артистическими обязательствами»…
Такие противоречия заставляли отнестись к тексту мемуаров с известной долей скепсиса и перепроверить некоторые факты, особенно касающиеся семьи музыканта и его рождения. Первое несоответствие, легко объясняющееся и не очень существенное, касается имен семьи. В своих воспоминаниях Н. Мильштейн пишет: «Моего отца звали Мирон, а маму – Мария…» [11, р. 3]. Естественно, в раввинских книгах XIX – начала ХХ веков имена Мирон и Мария встречаются крайне редко. Поэтому пришлось выписать все фамилии Мильштейн в книгах о рождении (семей с фамилией Мильштейн в Одессе в конце XIX – начала ХХ веков оказалось 14), а затем устанавливать: как же писались имена отца и матери скрипача, то есть, собственно, кто же из 14 семей Мильштейн был отцом и матерью скрипача? Помог диалог Натана Мильштейна со своим кузеном, приведенный в книге «From Russia to the West»: «Когда я впервые приехал в Америку в конце 1929 года, я посетил Голливуд. Ко мне пришел секретарь Майлстоуна [известный голливудский режиссер Льюис Майлстоун. – Ю. З. ] и спросил:
«Откуда вы приехали?»
«Из Одессы», – ответил я.
«А откуда твой отец?», – продолжил спрашивать он.
«Из Кишинева».
«Как его зовут?»
«Мирон», – сказал я.
Этот человек рассказал мне, что в Голливуде есть кинорежиссер по фамилии Майлстоун, который приехал из Кишинева и вспоминает, что когда он уезжал из России, ему рассказывали о маленьком двоюродном брате, который играл на скрипке» [11, p. 247]. Поиск в раввинских книгах Кишинева оказался удачным: было найдено свидетельство о рождении отца Льюиса Майлстоуна, кишиневского мещанина Менахема Менделя Мильштейна.
Книга записи еврейского населения г. Кишинева. Запись о рождении отца Льюиса Майлстона, кузена Н.Мильштейна. Фото из интернета.
Стало ясно, что отцом Натана Мильштейна может быть не Бердичевский, не Каневский, не Бродский, не Киевский, а исключительно Кишиневский мещанин – Меер Мильштейн (Мирон). Соответственно, жену его звали (вернее писали в книгах раввината) Марьям Рухля (урожденная Блюштейн, Мария). После этого были установлены братья и сестры Натана Мильштейна: Давид (1899), Лазарь (1901), Наум (Акива Нахум, 1904), Мирон (Манус, 1907) и сестра Доротея (Дора, 1911), о которых он пишет в мемуарах: « У нас была большая семья, в которой было семеро детей – две сестры и пять братьев. Первые шестеро появлялись с интервалом в два года: Сара, Давид, Лазарь, Натан, Наум и Мирон. Потом появилась Доротея, вторая сестра, через пять лет после Мирона» [, р. 3.]. Стало известно еще и то, что в 1907 г. у Меера и Марьям Рухли родились близнецы Манус (Мирон в воспоминаниях Н. Мильштейна) и Бася, которая через год (в 1908) умерла.
Пока, к сожалению, не найдена метрика дважды упоминаемой в воспоминаниях скрипача старшей сестры Сары, хотя активный поиск идет и в Одесском, и в Кишиневском архивах (не исключено, что семья могла переехать в Одессу уже после рождения первого ребенка). Когда в наших руках оказались метрические записи о рождении детей Меера и Марьям Рухли, оказалось, что в своих воспоминаниях скрипач был не совсем точен: во-первых, Доротея (Дора) родилась не через пять лет после младшего брата Мирона (Мануса), а через четыре; во-вторых, между Наумом (Акива Нахум) и Мироном (Манусом) перерыв не два, а три года. Оставался сам Натан, который, если верить его версии должен был появиться 31 декабря 1903 года.
Некоторые сомнения, конечно, были: ну как мог появиться Наум (Акива Нахум) 10 сентября 1904 г., после рождения Натана (по его словам) 31 декабря 1903 г., ведь прошло-то всего 8 месяцев и десять дней? Известно, что кормящая мать, как правило, не может зачать ребенка. Тогда как же мог родиться Наум?
Сомнения рассеялись, когда мы сделали запрос в Дирекцию Санкт-Петербургской консерватории (ведь Н. Мильштейн был студентом класса профессора Л. Ауэра). Ответ архива консерватории гласил: «Студент Н. Мильштейн 1902 года рождениядействительно учился…».
Читать дальше