Вадим Максимов - За службу и храбрость. Священники – кавалеры ордена Святого Георгия. Неизвестные страницы

Защищая свою самобытность, сербы стойко сопротивлялись туркам на протяжении 350 лет османского завоевания. Вначале в роли союзника Сербии выступала Австрия, однако в конце XVII века под натиском турок она вынуждена была отступить, и Сербия оказалось брошенной на разграбление. Как уже отмечалось выше в исторической справке, репрессии были настолько сильны, что патриарх Арсений III Черноевич увел изрядную часть сербов на север, за Дунай. Беспрестанные войны выковали из этого народа закаленных и несгибаемых бойцов, воинов духа. По этой причине венгры и валахи охотно принимали их – Европе нужны были храбрые и надежные защитники границ. И, подобно тому, как у границ Речи Посполитой сражались реестровые казаки, составлявшие основу казачьего войска и имевшие немалые преимущества от государства, из сербских воинов сложилось сословие граничар, также получавших немалые привилегии. Как и казаки, они не единожды обращались к Российским государям с просьбой принять их под свою опеку.

После Австро-турецкой войны 1735–1739 годов, в которой участвовала и Россия, по условиям Белградского мира Австрия вновь вынуждена была сдать Северную Сербию и Западную Валахию туркам. Это вызвало новую волну переселения сербов. В XVII–XVIII веках 80 % сербов покинули родину и стали искать счастья на стороне.

Скорее всего, семья Трофима Куцинского так же покинула родину в числе этих самых 80 %, и таким образом Трофим Егоров оказался в княжестве Молдавском в самый разгар турецких войн. Изгнанных со своих земель сербов отличало два качества: вера, за которую они сражались, и желание отомстить туркам. Поэтому едва ли стоит удивляться тому, что первый священник, удостоенный за ратный подвиг звания Георгиевского кавалера, оказался именно сербом, отличившимся в русско-турецкой войне.

Об отце Трофиме известно, что в 1780-х – начале 1790-х годов он служил священником Полоцкого пехотного полка, потом – Днепровского Приморского гренадерского. Полоцкий 28-й пехотный полк получил боевое крещение при штурме Очакова во второй турецкой войне, а затем принимал участие в знаменитом штурме Измаила. Там и произошел известный эпизод, пересказанный потом на многие лады и принесший заслуженную славу иерею-воину.

Чтобы оценить меру подвига серба Трофима Куцинского, вспомним, насколько важно для России было овладеть Измаилом. Мы уже говорили, какой неприступной считалась крепость, сработанная для турок европейскими инженерами с учетом последних достижений в фортификационном деле. В истории, пожалуй, не было еще случая, чтобы подобное укрепленное сооружение не выдержало штурма противника при численном перевесе оборонявшихся. Однако случилось настоящее чудо. Из 30 тысяч штурмующих наши потери составили чуть более двух тысяч. Зато из 35 тысяч оборонявшихся за мощными укреплениями турок погибло 26 тысяч, остальные 9 попали в плен. В своем видении Суворов увидел исход битвы именно таким, каким он описан сегодня в книгах по истории.

Когда в очередной раз пытаешься отчетливо представить себе, как же все-таки могло получиться, что опрокинутыми оказались все логические доводы, и неприступную крепость удалось взять при серьезном перевесе засевшего за оборонительными сооружениями противника, понимаешь: один только гений военачальника остался бы бессилен один на один против доводов военной науки. Чуда не случилось бы, если бы все войско не было охвачено единым духом, заключившим в себе будущую победу. И именно этот дух послужил причиной массового героизма. Ураганным натиском оборона была просто сметена. Парадокс состоял в том, что для такого перелома привычной логики массовым обязано было стать понимание, что единственный способ спасти свою жизнь при штурме заключался как раз в том, чтоб перестать цепляться за нее,подчинив себя этому единому порыву. Спастись можно было только всем – или никому. Если бы не это, то 25 тысяч погибших, скорее всего, числились с нашей стороны.

Подвиг отца Трофима при штурме Измаила

Эпизод с отцом Трофимом – ЛИШЬ один из многих и многих подобных случаев, многократно описанных в воспоминаниях современников. Проследим внимательнее за различными интерпретациями – из них можно почерпнуть немало интересного. Вот как описывает подвиг отца Трофима Куцинского Лев Николаевич Энгельгардт, участник русско-турецкой кампании 1790 года [3] Лев Николаевич Энгельгардт (1766–1836), генерал-майор, двоюродный племянник и адъютант князя Потемкина, автор мемуаров, увидевших свет в «Русском Вестнике» в 1859 году. .