Виолетта Гудкова - Театральная секция ГАХН. История идей и людей. 1921–1930

Когда же пришли 1960‐е, с оживившимся современным театром, интерес к академической работе, как сейчас представляется, был отодвинут распахнувшимися возможностями и увлекательными задачами.

Новое поколение отечественных театроведов, получивших в свое распоряжение в начале – середине 1960‐х годов сектор Театра народов СССР в Институте истории искусств, основанном в конце войны И. Э. Грабарем, скорее всего, собственно о ГАХН и ее Теасекции в эти годы забыло. Зато сотрудники института хорошо помнили недавние увольнения, идеологическую травлю, безденежье. Мужества требовали избираемые к исследованию темы – книга К. Л. Рудницкого о репрессированном Мейерхольде, появившаяся на гребне оттепели, стала одной из лучших. Во второй половине 1970‐х вышло в свет двухтомное исследование М. Н. Строевой «Режиссерские искания К. С. Станиславского». Много позже занялись Евг. Вахтанговым, Л. Сулержицким, А. Таировым, Мих. Чеховым, Вас. Сахновским… Но в целом у театроведческой среды вкус к исследованиям историко-теоретического характера был надолго отбит. Недоставало и образовательного фундамента: это поколение театроведов, как правило, не владело иностранными языками, соответственно, не могло читать новейшую специальную литературу, тем более что, если даже книги и статьи появлялись, они зачастую оседали в спецхранах. Живые связи с зарубежными коллегами были утрачены и восстанавливались медленно, поездки по Европе и миру были предельно затруднены, архивы – либо вовсе закрыты, либо труднодоступны – открываться они начали только в конце 1980‐х, неспешно, не все и не для всех (а сегодня процесс разворачивается в обратную сторону). Все это, вместе взятое, привело к переориентации исследователей на актуальную отечественную тематику. Утраченное историческое знание сказывалось в сужении видения проблем и методов их рассмотрения.

Талантливые литераторы и критики, составившие сектор Театра народов СССР в институте на Козицком, азартно занялись живым театром, находившимся на подъеме в десятилетие 1960‐х – начала 1970‐х. Заинтересованное рецензирование ярких спектаклей, работа в худсоветах, страстное участие в нередких кампаниях по отстаиванию то режиссера (А. Эфроса, О. Ефремова, Ю. Любимова, Л. Хейфеца), то драматурга (А. Володина, В. Розова, позднее – Л. Петрушевской либо В. Славкина), статьи в защиту пьесы либо театральной премьеры, борьба с доносами, публичные диспуты, радости создания новых коллективов – «Современника», Таганки – занимали их души и умы значительно больше, нежели рискованная сравнительно недавняя «история», о которой, надо признать, они мало что знали. Чудом сохранившиеся дневники и письма еще таились в столах авторов, многие мемуары только писались…

Доступ к сохранившимся документальным источникам был весьма ограничен, да и вкус к архивам, осознание их значения начали просыпаться лишь на исходе 1970‐х. Свою роль в этом сыграли литературоведы – вспомним бум архивных публикаций конца 1980‐х – начала 1990‐х годов. Ситуация стала меняться лишь в те месяцы с резким расширением допущенного к печати и жадным интересом к прежде запрещенным именам и событиям. Каждое новое-старое имя вытаскивало с собой, как вывороченный из земли корень, множество неизвестных сведений, фактов, задавало новые вопросы. У меня внимание, доверие, любовь к документу оказались связанными с драгоценной возможностью работать с рукописями М. А. Булгакова, в конце 1970‐х – бесспорного кумира читающей публики. Ценность и взрывчатость исторического источника, его невероятная продуктивность театроведами была понята далеко не сразу, входила в сознание на протяжении не менее двух десятилетий.

Лишь к середине 1990‐х, оглядевшись по сторонам и переведя дух от бурных происшествий и перемен общественной и культурной жизни России, театроведы вспомнили о предшественниках.

К огромному научному наследию ГАХН начали обращаться только в два последних десятилетия [4] Некоторые ключевые темы книги разбирались в статьях: Гудкова В. В. Театроведение 1920‐х годов: поиск метода // История театра в архивных и книжных собраниях. М.: Три квадрата, 2011. С. 123–133; Gudkova V . Die Semantik der Theaterauffuhrung: Die Theatertheorie an der GAChN // Kunst als Sprache – Sprachen der Kunst: Russische Asthhetik und Kunsttheorie der 1920 er Jahre in der europaischen Diskussion. Hamburg Felix Meiner Verlag. 2014. S. 309–321; Гудкова В. Смена караула, или Новый театральный зритель 1920‐х – начала 1930‐х гг. // Новое литературное обозрение. 2014. № 123. С. 104–130; Гудкова В. В. «Новый зритель» как проблема: Изучение публики 1920‐х гг. в докладах Театральной секции ГАХН. 1925–1928. Публ., вступ. ст. и коммент. В. В. Гудковой // Мнемозина. Документы и факты из истории отечественного театра XX века. Вып. 6. М.: Индрик, 2014. С. 743–812; Гудкова В. Кому мешали ученые, или Как разгоняли Теасекцию ГАХН // Новое литературное обозрение. 2015. № 134. С. 170–201; Гудкова В. В. Театр как искусство в философской и театроведческой рефлексии ГАХН // Искусство как язык – языки искусства. Государственная Академия Художественных Наук и русская эстетическая теория 1920‐х гг. Филологическое наследие. В 2 т. / Под ред. Плотникова Н. С. и Подземской Н. П. М.: Новое литературное обозрение, 2017. Т. 1. Исследования. С. 227–264; Гудкова В. В. Дискуссия о терминах в Теасекции ГАХН: к созданию аналитического языка театроведения // Междисциплинарный журнал «Шаги». ИОН РАНХиГС. 2017. № 3. С. 24–44. . Первым основательным изданием стал двухтомник «Искусство как язык – языки искусства. Государственная академия художественных наук и эстетическая теория 1920‐х годов», подготовленный рабочей группой исследователей из Германии, Италии, России и Франции (М.: Новое литературное обозрение. 2017. Под ред. Н. С. Плотникова и Н. П. Подземской). В нем были опубликованы и материалы проходившей в Театральной секции методологической дискуссии. Но в целом деятельность Теасекции до настоящего времени остается практически неизвестной. Между тем к середине 1920‐х она стала одним из самых авторитетных и влиятельных подразделений Академии.