Сергей Нечаев - Кардинал Ришелье

Узнав, что все свершилось, Генриетта де Бальзак д’Антраг, находившаяся в Лионе, куда ее вызвал король, вновь поддалась приступу неописуемого гнева. Она металась по комнате, швыряла на пол посуду и требовала, чтобы Генрих даже не думал принимать флорентийку, когда та приплывет на своем набитом сокровищами корабле. А еще она угрожала, что в противном случае сама будет открыто участвовать в торжествах, представившись его возлюбленной. Более того, она обозвала своего любовника лжецом, а король, к изумлению всех, кто присутствовал при этой сцене, даже ничего на это не возразил.

– Видеть не желаю эту тосканскую толстуху! – кричала Генриетта де Бальзак д’Антраг.

Генриха IV забавлял буйный нрав любовницы, почему он и сидел спокойно и наблюдал за ней.

Немного придя в себя, Генриетта спросила, когда должна приехать его «банкирша».

– Сразу, как только я очищу свой двор от всех, кто ей явно не понравится, – хитро улыбаясь, ответил король.

После этого в их отношениях на несколько дней установился заметный холодок…

После церемонии Мария Медичи несколько дней оставалась во Флоренции, а потом, 13 октября 1600 года, покинула родной город и отправилась на родину своего мужа, которого она так еще ни разу и не видела. Фактически она ехала в полную неизвестность, переполненная лишь одними мечтами о долгожданном «принце на белом коне» и о любви, которая «нечаянно нагрянет» и «поразит подобно молнии».

Марию сопровождали ее тетушка – Великая герцогиня Тосканская, младший брат Антонио Медичи и множество других флорентийцев обоих полов, в числе которых выделялся некий Кончино Кончини, о котором подробнее мы расскажем ниже.

17 октября 1600 года Мария Медичи уже была в Ливорно и оттуда поплыла в направлении Франции.

Потом она на несколько дней остановилась в Генуе. Генуэзские власти встретили Марию со всем возможным гостеприимством и максимальными почестями. В этом городе ей пришлось пробыть девять дней. Дело в том, что разыгрался такой страшный шторм, что даже самые опытные моряки не решались выйти в открытое море. Некоторые увидели в этом дурное предзнаменование, но Мария хранила спокойствие, ничем не показывая своего внутреннего волнения перед этой поездкой в неизвестность.

Когда ветер стих, и Мария все же прибыла в Тулон, она сошла с корабля, борта которого буквально сверкали драгоценными каменьями. Жители города, раскрыв рты от изумления, глазели на этот корабль. Это позолоченное до самой ватерлинии судно украшали гербы Франции и Тосканы: французский был выложен из сапфиров и бриллиантов, а тосканский – из рубинов, изумрудов и сапфиров.

Но и это было еще не все. На якорь вместе с этим «чудом» стали целых три сопровождавших флотилии: тосканская, папская и мальтийская (тосканская эскадра состояла из восемнадцати галер, папская – из семи, а мальтийская – из пяти). Генуэзские власти тоже хотели отправить с Марией свои галеры, но принцесса поблагодарила и отказалась.

В любом случае, ее прибытие во Францию было столь великолепно, что многие очевидцы этого торжественного события потом утверждали, что никогда в жизни не видели на море ничего более величественного и красочного.

3 ноября, примерно в десять часов вечера, Мария Медичи прибыла в Марсель. Там ее встретила целая делегация во главе с герцогами де Немуром, де Гизом и де Вентадуром. Тут же были кардиналы Жуайёз, Гонди и Сурди, а также несколько епископов и членов Государственного совета.

Прибытие новой супруги французского короля было отмечено тысячей выстрелов из пушек. Четыре марсельских консула торжественно вручили ей символические ключи от города. Потом ее проводили в королевскую резиденцию, чтобы она могла отдохнуть после длительного путешествия.

Все время, пока Мария Медичи находилась в Марселе, ежедневно устраивались великолепные праздники и всевозможные увеселения. Но самого Генриха IV, которого Ришелье в своих «Мемуарах» называет «подлинным львом на войне и агнцем в мирное время», не было, и это, кстати, неприятно удивило Марию. К счастью, его доверенные лица делали все возможное, чтобы супруга короля не скучала и чувствовала себя как дома.

Наконец, сопровождавшая Марию Великая герцогиня Тосканская, ее тетушка, заявила, что очень сожалеет о том, что так и не увиделась с французским королем, но ее ждут неотложные дела, и она вынуждена возвращаться во Флоренцию. После этого она взошла на палубу лучшего из своих кораблей и покинула свою племянницу. Сама Мария Медичи в тот же день тоже оставила гостеприимный Марсель.