Пётр Якир - Детство в тюрьме

Был в нашей камере инженер, который рассказывал, что его месяца три тому назад вызвали из следственной камеры, посадили в одиночку и вручили заключение с обвинением в шпионаже в пользу Японии. На следующий день его привели в кабинет, где сидели три человека (это была военная коллегия), которые спросили имя, отчество, фамилию и т. д. Когда он назвал место рождения, его дважды переспросили, а затем велели увести. Все сходилось, кроме места рождения. Так он случайно чуть не попал под расстрел.

Как-то вечером меня вызвали и повели через двор в следственный корпус, в кабинет к оперуполномоченному тюрьмы. Оперуполномоченный потребовал, чтобы я засучил рукава. Рассмотрев мои наколки, он ехидно сказал: «Ты что, блатным стал? Бежать хочешь? Ну, что ж, попробуй! Завтра уедешь в лагерь. Твое счастье, что я узнал, что ты хочешь бежать, а то еще долго просидел бы здесь на пересылке. Но учти! Уж кого-кого, а тебя мы поймаем где угодно! Это тебе не котлеты с мамой и папой кушать!» (В камере я говорил о желании убежать, и, по-видимому, кто-то «стукнул» [25] Донёс. ).

Через час меня вызвали на этап. Вручили, как обычно, на день хлеба и селедку, повезли на вокзал. Посадили в столыпинский вагон, одного в купе. Когда поезд тронулся, начальник конвоя сказал мне: «Через шесть часов будем на месте. Не спи».

Шесть часов длились очень долго. Наконец, мне велели приготовиться с вещами. Поезд остановился. Я вышел.

В темноте на перроне меня ожидали трое. Пожилой мужчина оказался управляющим Верхотурской малолетней режимной колонии Карташовым, женщина — Людмила Сергеевна Аникеева — старшим воспитателем. Третий был охранник.

Людмила Сергеевна была коммунаркой, то есть воспитанницей Кунгурской трудовой коммуны. В прошлом она была воровкой. Выходцы из коммуны очень часто работали воспитателями в колониях. В 1938 году на бухаринском процессе бывший начальник НКВД СССР Ягода на вопрос прокурора Вышинского «на кого вы опирались?» ответил: «На воспитанников трудовых коммун». После этого заявления большинство коммунаров было арестовано и осуждено как пособники изменников родины на 10 лет по 58-ой статье.

Погребинский, основатель первой коммуны (Саровской, с которой был снят фильм «Путевка в жизнь» [26] Известный фильм, в котором показывалось перевоспитание беспризорных детей. ), будучи начальником НКВД Горьковской области и не желая соучаствовать в арестах, застрелился. Людмила Сергеевна была одной из очень немногих, кто остался на воле. Она мне рассказывала о том, как их по-настоящему перевоспитывали в наших прекрасных коммунах (Болшевской, Кунгурской, Саровской; в харьковских коммунах, которые возглавлял Макаренко [27] Знаменитый советский педагог, создатель методом советского общественно-трудового воспитания. ). Почти всех ее друзей арестовали, а она решила до конца отдаться делу уже не перевоспитания, а помощи детям в заключении. Мне она очень сочувствовала и помогала.

С вокзала мы двинулись через весь город к стоящему на бугре монастырю. По дороге Карташов объяснил мне, что их колония находится на первом месте по результатам соревнования между колониями Советского Союза, что актив у них очень сильный, что я должен вести себя хорошо — учиться и работать.

Подошли к воротам, двери открылись. Карташов велел Людмиле Сергеевне отвести меня в общежитие. Там уже все спали. В комнатах находилось по пять-шесть человек. Мне показали койку, я лег и спокойно уснул на чистой простыне, впервые за полтора года.

Когда утром я проснулся, никого в общежитии уже не было. Вышел в коридор, меня увидела Людмила Сергеевна и сказала, чтобы я пошел мыться под душ. Я искупался, она повела меня в столовую, которая находилась у самого большого монастырского строения. Попутно она мне рассказала о колонии.

Колония существовала уже более пяти лет. В ней находились как осужденные, так и не осужденные до исправления. Не осужденные в основном были до 12-летнего возраста. Режимной колония считалась потому, что здесь содержались рецидивисты и склонные к побегу. В нашей колонии, как и в других, имелся актив из заключенных, который следил за порядком. В него шли воришки второго сорта, которые не соблюдали жульнических законов и не пользовались жульническими привилегиями. Так как их было значительно больше, чем «чистокровных» воров, и их поддерживала администрация, то почти всегда в конце концов побеждали они. Однако между этими двумя группами иногда разгорались настоящие сражения.