Дмитрий Медведев - Черчилль - в кругу друзей и врагов

Второе, чем примечателен инцидент с Джеймсом, – Черчилль настороженно относился к творческой элите. И дело не в том, что он ее не понимал, а следовательно, и побаивался, как некоторые политики.

Наоборот, он мыслил глубже, возлагая на людей мысли определенную вину за постигшую Британию несчастья. «Самые большие трудности, с которыми мы сталкиваемся, исходят не извне, а изнутри, – скажет он во время одного из своих выступлений. – При этом вряд ли стоит винить в наших проблемах честных работяг. На самом деле ответственность за наши невзгоды следует возложить на просвещенную интеллигенцию: этот класс всегда был развит в нашей стране и, внося вклад в развитие национальной культуры, в то же время постоянно подтачивал основы нашего государства, ослаблял английское общество» [51] Cм.: Черчилль У. С. (ред.). Указ. соч. С. 150–151. .

Далеко не со всеми писателями у Черчилля складывались настолько же гладкие отношения, как с автором Шерлока Холмса. Бывали случаи и расхождений во взглядах, когда приходилось вступать в споры и бороться за свою точку зрения. Одним из наиболее показательных примеров такого варианта общения стало общение с Гербертом Джорджем Уэллсом (1866–1946).

Уэллс был почти на восемь лет старше нашего героя. Он происходил из иной среды, и его восхождение к славе было гораздо труднее, чем увитый великосветскими знакомствами путь потомка герцога Мальборо. Несмотря на разницу в возрасте и положении, звезда литературного таланта у этих двух великих британцев зажглась примерно в одно и то же время, хотя звезда Уэллса была, пожалуй, ярче. Случилось это в 1895 году, когда Черчилль познакомил читающую публику со своими первыми опусами, описывающими военное противостояние испанцев и кубинских повстанцев, а Уэллс взбудоражил всех своим первым романом «Машина времени». Среди тех, кто прочел это произведение, был и молодой кавалерист, который сразу записался в ряды поклонников начинающего фантаста. Впоследствии Уинстон скажет, что «кричал от радости», когда читал этот «изумительный философский» роман [52] См.: Churchill W. S. H. G. Wells / Great Contemporaries. P. 377, 376. .

В 1897 году выйдет новый научно-фантастический роман Уэллса «Человек-невидимка». Черчилль назовет его «крайне занимательным» и посоветует своей матери [53] См.: Documents. Vol. 2. P. 878. . В том же году в Pearson’s Magazine будет опубликован очередной бестселлер фантаста – «Война миров». Примерно в это же время Черчилль начнет работу над «Речной войной», где найдет отклик произведение Уэллса. Критики проводят параллель между строительством военной железной дороги в Африке у Черчилля и описанием транспортной системы марсиан в романе Уэллса [54] См.: Rose J. The Literary Churchill: Author, Reader, Actor. P. 60. . В «Речной войне» затрагивается также тема бактериологического оружия, в свою очередь отсылающая к «Войне миров», где именно неспособность иммунной системы пришельцев справиться с земными вирусами оказалась фатальной для их захватнических планов [55] Ibid. P. 90. .

Первое общение между Уэллсом и Черчиллем состоялось в ноябре 1901 года. Политик скажет писателю, что за исключением «Первых людей на земле» он прочитал все его сочинения. Особое внимание было уделено последней книге Уэллса – «Прозрения». Черчилль заявил, что согласен с большей частью приведенных в ней мыслей, но некоторые тезисы принять не может. Во-первых, идею о том, что быстрые улучшения человеческой природы станут одним из следствий технологического прогресса. «Можно научить собаку всем видам трюков, но нельзя в спешном порядке улучшить ее породу», – объяснил политик.

Во-вторых, он категорически отверг мнение Уэллса о том, что в политику должны идти люди, владеющие техническими знаниями в конкретной области, а не только представляющие ситуацию в целом. «Ничего не будет более фатальным для правительства, чем его попадание в руки экспертов, – выскажет свою точку зрения начинающий парламентарий и останется верен ей до конца своих дней. – Знание эксперта ограничено. Почему вы полагаете, что все, за исключением докторов, инженеров и прочих специалистов, – дармоеды или того хуже? Разве управление государством не является одновременно наукой и искусством? Управлять людьми, объяснять сложные явления простым людям, примирять интересы, взвешивать доказательства спорящих друг с другом специалистов, иметь дело с неотложными и срочными эпизодами – разве все эти занятия не достойны того, чтобы посвятить им свою жизнь? Управление общественными делами – настолько обширная и сложная сфера деятельности, что она препятствует дотошному изучению какого-либо отдельного предмета» [56] Цит. по: Farmelo G. Op. cit. P. 18. См. также: Rose J. Op. cit. P. 83–84. .