Иван Гольцов - Застенок

Многие парни, не выдерживая, начинали идти в разнос, не видя для себя нормального будущего. Мне не хватит пальцев на руках, чтобы привести трагичные примеры судеб обычных пацанов с района, оказавшихся по истечению времени в тюрьме, погибших и спившихся.

Вернувшись из армии, Олег говорил одно и то же своей матери: «Не пей! Не пей!». Но она его не слушала – уходила в запой не меньше, чем на неделю, теряясь в реальности.

Он не выдержал, не смог больше терпеть это.

Тетя Оля, мать Олега, протрезвела только к похоронам сына. Думаю, только через какое-то время она смогла понять, что произошло на самом деле.

Примерно через год я встретил ее совершенно случайно на улице. По ней можно было сказать, что она больше не пила, но в ее глазах отчетливо читалась боль, горе и вина за смерть сына.

Нельзя ее ни в чем винить. Женщина сломалась от нищеты, бессилия, отсутствия мужского плеча, поддержки, поэтому и пристрастилась к зеленому змею.

Похоже, она это осознала. Только вот жаль, что Олега уже не вернуть.

Ему было всего девятнадцать лет.

В начале февраля вспыхнули новые акции протестов против действующей власти. Однако в новостях митинги освящали крайне осторожно. Оно и понятно, многие граждане на пределе, людям нечего терять.

В институте студенты и преподаватели открыто даже на парах высказывали свои недовольства о положении дел.

На одном из занятий в процессе бурного диалога выяснилось, что преподавателям моего института уже как полтора месяца задерживают зарплату. Мы же в ответ пожаловались, что стипендии в срок тоже не получили. И все из-за чего? Потому, что университет не смог грамотно освоить выделенные из федерального бюджета денежные средства на строительство оздоровительного комплекса. Строительство затягивалось, при этом к планируемой сдаче объекта прокатились слухи, что на открытие приедет лично В. В. Путин. Поэтому все зарплатные и стипендиальные деньги были брошены на стройку.

А при чем здесь мы?

Не в моих правилах было терпеть такие издевательства, и я после занятий направился прямиком в ректорат.

Ректор университета был на месте, но на прием меня не пустили. Секретарь равнодушно отвечала: «Сейчас занят. К нему запись. Прием только на следующей неделе».

Я не мог ждать неделю. Стоял в коридоре и дожидался, когда он, наконец, выйдет из своего кабинета.

И вот через полчаса – удача. Прямо в коридоре при всех, я без капли стеснения, но в свойственной мне уважительной форме, преградив проход ректору, заявляю, что если в течение трех дней преподаватели не получат свои зарплаты, а студенты стипендии за положенный период, то информация об этом безобразии с помощью средств массовой информации дойдет до Москвы.

Выпалив пару фраз, я развернулся и молча ушел.

Долго же по университету ходили рассказы о моей неслыханной дерзости. Удивительно, но эта выходка мне сошла с рук. Сейчас же я понимаю, что такое легкомыслие могло стоить мне вылета из учебного заведения.

Зато причитавшиеся деньги все получили на следующий день. И оздоровительный комплекс успели достроить к запланированной дате.

В день открытия после обеда по распоряжению ректората студентов, преподавателей, а также сотрудников бюджетной сферы по договоренности с партийными деятелями согнали к новому комплексу.

На входе в здание повесили надувные шары, включили музыку, бюджетникам раздали транспаранты с агитационными лозунгами и флаги «Единой России».

– Старосты групп! Подойдите! – кричали организаторы мероприятия с черного входа оздоровительного комплекса.

Мне поручили держать табличку с названием нашего факультета. Но я не хотел, как дурак стоять и улыбаться, при этом замерзая. Об этом я открыто заявил организаторам мероприятия, на что получил ответ, который обескуражил меня: «Партия приказала – товарищи сделали!».

Стадное чувство, пережиток социализма, но делать было нечего. Что может один человек против целой системы? Пришлось сдаться.

Я стоял с этой табличкой в толпе людей, наблюдая за тем, как представители городской администрации один за другим радостно толкают пламенные речи.

Сзади меня стояли бюджетники. Они тихо шептались. Но я смог все же разобрать несколько фраз: «Когда все это закончится?», «Надо еще домой доехать и ребенка успеть забрать из детского сада».

В семнадцатиградусный мороз мы простояли на улице около двух часов.

В. В. Путин не приехал. И не нужно было – стояли бы на морозе еще дольше. Когда мероприятие объявили оконченным и разрешили расходиться, я зашел в новый комплекс, чтобы сдать злосчастную табличку.