Константин Терёхин - Жизнь и бизнес в Европе. Мой опыт

Представьте ситуацию: вы сидите напротив партнера по переговорам и излагаете ему свою позицию. Крайне редко (один раз в 5—10 минут – засеките время на часах. Это очень долго) вы слышите что-то типа: «Ок» или «Well» и видите слабый кивок. Все (!) остальное время перед вами абсолютно неподвижное, практически восковое лицо.

Через час-полтора такой «беседы» в одно лицо, партнер сообщает вам, что уяснил для себя вашу позицию и через неделю сообщит ответ на ваше предложение. И действительно, в оговоренный срок вы получаете электронное письмо, в котором после стандартных любезностей будет сообщено, что ваше предложение отклонено. И все. «Целую нежно. Искренне ваш поставщик».

Поначалу «разговоры со стенкой» меня сильно озадачивали. Но со временем я привык и относился к такой особенности финнов с пониманием. Более того, я осознал, что нас они воспринимают примерно так, как мы, скажем, итальянцев. Да, и вообще, у каждого свои тараканы в голове. Но только мои – самые лучшие.

Не знаю, благодаря или вопреки нордической невозмутимости, но финское экономическое чудо поразило меня. Судите сами. По сути весь исторический период (с середины ХII века и по начало ХХ) Суоми была оккупирована сначала шведами (кстати говоря, этнические шведы, проживающие в Финляндии, значительно эмоциональнее, энергичнее, живее что ли), а затем Россией. Размеры нашего соседа тоже не впечатляют – около 1160 км в длину, причем 300 км из них за Полярным кругом. Из природных ресурсов только лес и снег.

Поэтому живут там, в основном, олени и Санта Клаус (ой, извините, Йоулупукки). Известных (по крайней мере, мне) финнов двое – Сибелиус (композитор конца ХIX – середины XX века) и тот самый Маннергейм. Если копнуть чуть глубже, то, оказывается, что за 30 лет (1887—1917) он прошел путь от чина корнета до генерал-лейтенанта Российской армии.

Так вот с этими, прямо скажем, невыдающимися «человеческим и природным капиталом», финны смогли за 70 лет построить замечательную «социалистическую» экономику.

Тех, кто бывал в этой стране, приятно удивляет трепетное отношение жителей к природе. Помню свои эмоции, когда шоссе, идущее сквозь лес, вдруг, внезапно, без каких-либо переходов превратилось в город. Никаких вырубленных пространств на многие километры, никаких свалок и помоек. Просто лес «волшебным» образом превратился в город. Потом таким же, непостижимым для меня образом, вдруг началась огромная фабрика. (Длина одной бумагоделательной машины составляет около 1 км, а стоимость около 1 млрд. долларов США. Так что «небольших бумажных производств» не бывает.)

Фабрика так же внезапно закончилась, как и началась (никаких промзон, напротив неё находится замечательный парк). А город, в свою очередь, «превратился» в лес.

Это потрясающее отношение финнов к месту, где они живут, лишний раз подтвердилось фильмом, который мы увидели на бумажной фабрике. Вода, которая сливается в реку, чище, чем забираемая из неё. Многие финны ловят рыбу в непосредственной близости от таких сливов.

Верю ли я в это? Безоговорочно! Верю ли я в безопасность для Байкала местного целлюлозно-бумажного комбината? Не смешите мои тапки!

К уникальным чертам характера финнов можно отнести исключительную исполнительность, усердие и трудолюбие. Они могут годами выполнять одну и ту же операцию, не снижая качества работы. Одна из экскурсий была, естественно, посвящена первому бумажному производству. В середине XIX века технологии были, мягко говоря, далекими от совершенства.

И произведенную бумагу приходилось сортировать по толщине на 2 стопки. Так вот на этой операции более 60 лет (сейчас уже точно не помню сколько) по 14 часов ежедневно работала женщина. Особое впечатление на меня произвел пол. В то время он, естественно, был деревянным. Так вот на том месте, где она работала, были вытоптаны два овала глубиной 2—3 см. уже не знаю, какой психикой должен обладать человек, но я так точно не смогу.

Ну, и чтобы у вас, уважаемый читатель, не сложилось восприятие финнов, как бездушных роботов, расскажу весьма забавный эпизод. Дело в том, что финский язык один из самых сложных. Достаточно сказать, что в нем 15 падежей. Как-то общаясь с финским партнёром в непринужденной обстановке, я посетовал на трудности изучения его языка. На что он мне мгновенно ответил: «Ну, не знаю, не знаю. Вот моему сыну всего 5 лет, а он уже свободно говорит по-фински».

Европейская расслабленность и консервативность касается всех областей жизни кроме одной. Ни за что не догадаетесь, держу пари. Я про законодательство. Законы меняются с безумной калейдоскопической скоростью. Конечно же, самый яркий пример – это «брекзит». Но не так давно существенно поменялось трудовое законодательство в Германии. В Литве полностью изменили систему налогообложения. А что же говорить о миграционном законодательстве. Даже сами чиновники не успевают отслеживать изменения. Я серьезно.