Василий Игнатьев - «DIXI ET ANIMAM LEVAVI». В. А. Игнатьев и его воспоминания. Часть IX. Очерки по истории Зауралья

Много, много хороших детских воспоминаний, дорогих, незабываемых. В последний свой приезд в Течу в 1959 г. я встретил друга своего детства Костю Клюхина, с которым я часто ездил на гумно за половой. Мы с ним долго стояли, устремив свои взоры в сторону нашего б[ывшего] гумна, и Костя мне подробно восстановил в памяти картину гумна. «Вот видишь берёзу, – говорил он мне, – тут был овин, а под этими берёзами (он указал рукой) мы набирали с тобой полову; слева был зарод соломы…»

Это была моя последняя встреча с Костей и наши последние с ним воспоминания о детстве и нашем гумне.

ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 387. Л. 96–108.

[1961 г. ]

Когда подъезжаешь к Тече с западной стороны, со стороны Кирдов или Сугояка, то церковь видно издалека: от первых – вёрст за семь, а от второго – за пять. Когда открывалась панорама всего села, то церковь в ней доминировала, и как бы венчала собою пейзаж. Теперь, когда церковь разрушена, для человека, привыкшего к прежнему виду села, кажется, что в открывающемся пейзаже чего-то не хватает, примерно, как если бы глаз привык видеть какое-либо здание со шпилем, а потом увидел его без шпиля.

Церкви теперь нет, и осталась обидная досада на себя, почему в своё время не поинтересовался её историей не как предмета культа, а как памятника архитектуры, т. е. того, когда и кем она была построена и каковая была её судьба до разрушения. В молодости эти вопросы не возникали: молодость эгоистична, она живёт только настоящим и в этом и заключается её счастье. В архиве церкви, вероятно, хранились какие-то сведения из её истории, потому что протоиерей Бирюков на основании чего-то говорил, что во время пугачёвского движения причт теченской церкви встретил мятежников церковным звоном. Таким образом, очевидно, по крайней мере, за двадцать-тридцать лет до 1800 г. церковь существовала, а, следовательно, век её можно исчислять в 170–180 лет, не меньше, т. е. примерно при смене трёх-четырёх поколений. [68]

Церковь находилась на главной улице села – на тракту Шадринск-Челябинск, ближе к южной окраине села. Сразу ли она была построена на этом месте, или перенесена сюда – это не известно. Этот вопрос возникает потому, что несколько севернее тоже по тракту в селе был пустырь с часовенкой, так называемый «крестик», огороженный от скота пряслом, о котором сохранилось предание, что здесь было кладбище. Весной, когда вода размывала гористую часть этого места, действительно у берега реки появлялись кости, что подтверждало, что здесь было кладбище, но возникает вопрос: а где же была церковь? Или это кладбище существовало ещё до постройки церкви, а с постройкой церкви оно было закрыто и открыто новое на окраине села? Этот вариант, вероятно, ближе всего к действительности.

Уже на памяти нашего поколения наружный вид церкви был изменён и, можно сказать, с архитектурной точкой зрения не в лучшую, а в худшую сторону. Изменения эти следующие.

1) Прежний купол имел форму конуса, обращённого к верху, грубо сказать, вид редьки с хвостом к верху, а изменён был на шпиль с узким постаментом и производил впечатление иголки воткнутой в спичечную коробку. Почему было сделано это изменение? Вероятно, потому, что в прежнем куполе очень гнездились галки и загрязняли звонницу. Действительно, когда читаешь слова А. С. Пушкина: «и стаи галок на крестах», то вспоминаешь, как в детстве приходилось слушать «Вечерний звон» и стаи галок около купола. Для борьбы с ними потребовалось такое мероприятие, как снятие колоколов и наложение сеток на все пролёты звонницы. С детских лет сохранилось в памяти, как колокола спускали и снова понимали методом «дубинушки».

2) Второе изменение было сделано в прямое нарушение архитектурного ансамбля: в первоначальном виде в западной стороне церковной ограды по бокам стояли две часовни одинаковой формы строго симметрично. В новой редакции вместо южной часовни было построено здание церковно-приходской школы с круглым куполом, как у прежней часовни, которое, кстати сказать, так и не было использовано под школу, потому что в селе была земская школа, вполне достаточная для обучения всех детей села. Это здание было использовано только для спевок хора. Обе часовни в прежнее время являлись складочными местами: в них были иконы, хоругви и пр.

Церковь была внутри ограды. Нижняя часть ограды была кирпичная. А на ней с известными интервалами были расположены кирпичные столбики с шариками из серого мрамора вверху. Пролёты между ними были железные с железными прутьями на подобие стрел.