Леонид Вейнберг - Непридуманные истории

Я подошёл к Колотилову: Олег Иванович, я больше не могу, я не могу научить «ЕГО» считать массу деталей. Колотилов посмотрел на меня подозрительно, что значит, не можешь научить, ты же институт с красным дипломом закончил! Я говорю: да при чем тут МОЙ красный диплом? Вы попробуйте сами!

Ладно, говорит Колотилов, зови его сюда!

Мой чертёжник сел рядом с Колотиловым, а мы с Колей отправились на перекур. Через пять минут, через закрытую дверь мы слышали, как орёт Колотилов. Когда вопли затихли, мы направились в зал. Красный Колотилов, вместе с деталировщиком (с вещами) попались нам навстречу. Колотилов ушёл, не сказав ни слова, и до конца дня не появлялся.

На следующий день, деталировщик не пришёл, а Колотилов подошёл ко мне и сказал: Леонид, я вчера был не прав, извини.

Я уже работал в Мос СКБ АЛиАС.

Это было время, когда в Москве стало вдруг модно, чтобы молодые девушки с хорошей фигурой ходили без бюстгальтеров и в слегка прозрачных кофточках. Это было красиво,… и поднимало тонус. По поводу хорошей фигуры, это я немного преувеличил. Так как иногда такой наряд позволяли себе женины, которые, мягко говоря, хорошей фигурой не обладали.

Как то я еду на троллейбусе из патентного института на работу. Еду я в троллейбусе №7 по Воробьёвскому шоссе. Время середина дня и троллейбус практически пустой. На улице жарко. Я сижу, не прислоняясь спиной к спинке кресла, чтобы не прилипнуть. И как обычно в транспорте, читаю какую-то книгу. Все окна в троллейбусе открыты и по нему гуляет ветерок.

Рядом со мной кто-то стоит, но я не вижу кто, потому что я уткнулся носом в книгу.

И вдруг!… по троллейбусу пролетает сильный порыв ветра. У девушки, которая стоит рядом со мной, кофточка на выпуск, подлетает вверх… и надевается мне на голову.

Я от неожиданности поднимаю голову вверх, а девушка начинает двумя руками сильно тянуть низ кофточки к себе… И я носом утыкаюсь ей как раз между грудей! Ну, понятно, не только носом, а всем что у меня там есть на лице и очками в придачу.

Если вы очкарик, то, наверное, знаете, что делает очкарик, когда что-либо угрожает целостности его очков. Совершенно интуитивно, очкарик пытается очки спасти! Вот и я первым делом пытаюсь схватить мои очки в руки! Но девушка сильно тянет кофточку к себе и вниз, и только сильнее прижимает мою голову к своей груди! Мои руки к очкам не пролезают. Вот ситуация!!! Каким-то непонятным образом, я, в конце концов, умудрился опустить голову вниз вместе с очками, и кофточка соскочила с моей головы. Наверное, я очками поцарапал девушке живот, но кто думает о таких пустяках в такие моменты. Обалдевшая девушка растерянно говорит: Извините!,… я не менее огорошенный говорю, простите! И мы очень сильно сконфужены.

То, что произошло, не сразу как-бы сложилось в единую картину. Сидел, что-то там читал, вдруг мне на голову одели мешок, естественно я стал сопротивляться. Я понял, где только что побывал только после того как оказался уже на воле.

Много лет прошло с тех пор, и сейчас, я без ущерба для своей репутации, могу честно признать, я ничего разглядеть не успел. ЭТО было через-чур близко!

Мне достаточно часто приходилось учить близких людей водить машину. Первым кого я учил водить машину, был Бланкфельд Вениамин Львович. Он был моим руководителем сектора в СКБ. Он был немного больше чем просто начальник. Он считал себя моим другом. Так оно в общем-то и было. Наверное, точнее было бы сказать, что он был моим старшим товарищем. Бланкфельд был ровесником моего папы, поэтому дистанция всегда оставалась. И так же как своему папе, я всегда помогал Вениамин Львовичу со всеми автомобильными вопросами.

Я вспомнил как учил Бланкфельда водить машину. Права у Вениамин Львовича были ещё со времён войны, но с тех пор он никогда не водил машину. Поэтому нужно было научить Вениамин Львовича ездить. И начинать нужно было от печки. Бланкфельд купил себе подержанный ушастый запорожец, как ветеран и инвалид. Причём, я принимал самое активное участие в приобретении машины. Ездил с Бланкфельдом и смотрел все варианты, которые подворачивались. В конце концов, где-то за месяц мы выбрали подходящий автомобиль.

А дальше начался процесс обучения вождению. После работы мы ехали к Бланкфельду домой. Пересаживались там в его Запорожец, и начиналась тренировка. Достаточно быстро я научил Вениамина Львовича ездить на площадке: трогаться, тормозить, останавливаться, подавать сигналы, крутить руль и сдавать задом. Можно было начинать ездить по городу. Сначала мы тренировались на улицах с небольшим движением, вокруг Черемушкинского рынка. Ну и спустя какое-то время вышли на оперативный простор. Утром, до работы, я заезжал за Бланкфельдом. Здесь у него во дворе, я оставлял свой Москвич, и уже на его Запорожце мы ехали на работу. Здесь нужно сказать, что Вениамин Львович был глухой на правое ухо. Результат контузии во время войны. Поэтому иногда наше обучение происходило так.