Ираида Дудко - Энциклопедия наших жизней. Два друга и «Москвич 408». Том 3

Р. Е. Соркин был не только начальником Виктора, он стал его – наставником и учителем. С годами их отношения стали дружескими, Виктор почитал Рувима Евелича за отца, которого не было рядом.

Рувим Евелевич ко всем своим молодым сотрудникам – подопечным относился по – отечески. Но с Виктором у них сложились особые отношения. Он взял его под свою опеку. И так уж получилось по обстановке, что они много времени проводили вместе. Жили в одном доме. Их кабинеты находились через одну комнату друг от друга – на одном этаже здания…

Мне кажется, что нашелся – удобный момент, когда в виде отступления немножко можно уделить внимания Виктору Дудко и его Учителю и наставнику – Соркину Рувиму Евеливичу.

Впрочем, обо всём этом Виктор уже написал сам…

На фотографии: Р. Е. Соркин, В. А. Дудко, А. М. Липанов и В. Н. Фоменко

«Одной из самых больших удач в моей трудовой и творческой деятельности было то, что все 18 лет работы в НИХТИ, я был рядом с Рувимом Евеливечем Соркиным.

Он был – моим строгим начальником, наставником, научным руководителем.

Учитывая разницу в возрасте и регалиях, я не был его другом в полном смысле этого слова, но уверенно могу наши отношения назвать дружескими.

Пока моя семья не получила свою отдельную квартиру, мы с Рувимом Евеливичем жили в одном доме.

На предприятии – наши кабинеты были рядом. Поскольку предприятие было секретным, все письменные труды приходилось выполнять на работе и на ночь – сдавать в 1-ый отдел на хранение.

Рувим Евелевич обычно сидел допоздна в своем – кабинете, а я в своём строчил статьи, отчёты и – диссертации: сначала – кандидатскую, а потом – докторскую.

Поэтому, в минуты передышек от работы, мы с Рувимом Евеливичем часто общались не по рабочим вопросам. Он был хорошим рассказчиком, а я – благодарным слушателем.

Обстановка располагала к откровению, и он много рассказывал мне о своей прошлой жизни. И не удивительно, что он всегда был в курсе новостей моей семьи…

Темы наших бесед возникали самые разные. Так, например, мы обсуждали начало войны. Соркин тогда служил в ГРАУ (главное Артиллерийское Управление) и часто встречался с Перым Секретарем Московского горкома Н. С. Хрущёвым. Они обсуждали неподготовленность к войне (в городе не было достаточно пороха для обычных винтовок). Обсуждали и то, что все пороховые заводы (кроме одного) были расположены в Европейской зоне. И ряд других проблем (в том числе и малое количество боеприпасов в Кронштадте).

Я ему рассказывал о своём переезде в детстве на Украину, об отце.

(О моем побеге на войну в поисках отца, когда мне было 11 лет, я ему

Почему-то не рассказывал!).

Я действительно сбежал на фронт в поисках отца. Матери я ничего не сказал.

Из Каменец-Подольского добрался до Проскурова (ныне город Хмельницкий). Потом я разными способами добирался через города: Львов, Перемышль, через Одер – в Германию, затем – Чехословакия, где находился 4-й Украинский фронт.

Мне повезло: остановилась легковая машина, кто-то спросил у регулировщицы, что за пацан стоит рядом с ней. Она сказала, что этот мальчишка ищет отца в пределах 4-го Украинского фронта.

В машине ехал начальник штаба 4-го Украинского фронта генерал Епишев, который забрал меня с собой.

Я встретился с отцом и уже вместе с ним и его частью дошел до конца войны.

Сохранилась фотография, на которой запечатлены офицеры, которые воевали с отцом. На переднем плане – сам «Батя» и я.

На обратной стороне фотографии сделана надпись отцом Виктора: 9.07.45 года.

Вот эта фотография, на которой офицеры штаба 58-ой армии (и я с ними) сфотографировались на память. Спустя много лет, эта фотография из альбома моего отца перешла ко мне. Смотрю на неё и многое переживаю заново.

На второй фотографии – я с отцом за границей

Кончилась война. Генерал вызвал нас обоих к себе и сказал, что составляются списки для награждения всех участников медалью «за Победу», и предложил включить меня в них. Отец ответил, что в боях я не участвовал, сыном полка не был, а всего лишь сбежал из дома на фронт к отцу, и всё время был рядом с ним, награды он не заслужил, а поэтому награждать его не стоит. Хотя мне, как мальчишке, конечно, очень хотелось покрасоваться медалью, но тогда я полностью был согласен с отцом.