Сергей Григорьянц - В предверии судьбы. Сопротивление интеллигенции

Он вырос «среди обломков дореволюционной дорогой мебели, гарднеровских ваз и сравнительно небольшого числа целых вещей и остатков коллекций». Я оказалась невольным свидетелем того, с какой энергией Сергей Иванович разыскивал «обломки семейных коллекций», конфискованные КГБ при его арестах, и в значительной степени ему это уда лось. Увы, многое исчезло безвозвратно и, скорее всего, было продано, но все-таки Сергей Иванович получил семейные «вещи», которые вернули Третьяковская галерея, музей в Останкино, музеи Чернигова и Львова. Что уж совсем поразительно, он добился от государства компенсации за те предметы, которые не были найдены.

Кроме того, коллекция Григорьянца прочно связана с той традицией собирательства, которая сложилась в России в 1920–1960-е годы. Он сам точно обозначил эту традицию, назвав одну из глав книги «Коллекция как спасение». Собирательство произведений искусства в эти годы не только не поощрялось, но приравнивалось к спекуляции соответственно, преследовалось законом. Именно поэтому история коллекций середины XX века так плохо документирована, письменных свидетельств практически не сохрани лось, собрания в лучшем случае разошлись по наследникам или (что совсем редко) переданы музеям. Остается только устная история, зафиксированная на страницах этой книги. Определение «устная история» более, чем уместно: то, что вошло в главу «Коллекция как спасение» я неоднократно слышала от Сергея Иванович и могу засвидетельствовать, что книга сохранила обаяние и интонацию живой беседы. Отдельные детали событий и обстоятельств могут быть не совсем точными, но в результате рождается удивительное ощущение: кажется, что вы каким-то образом присутствовали при разговорах автора книги с замечательными русскими коллекционерами Татьяной Борисовной Александровой, Игорем Николаевичем Поповым, Николаем Ивановичем Харджиевым. Спасая от уничтожения или забвения те немногие обломки, которые чудом сохранились в России XX века, эти люди давно заслужили свое место в истории европейской культуры.

Чаще всего коллекции отражают определенный вкус времени, есть собиратели, которые опережают его, гораздо реже коллекция отражает личность своего владельца. Именно к такому типу принадлежат собрания Попова и Александровой, Харджиева и Григорьянца. Для него коллекционирование – «бесспорный акт самовыражения, слепок личности коллекционера, подлинный и сложный, иногда изнурительный творческий процесс». Важнейшей особенностью «почерка» собирателя, является, на наш взгляд, то, что С. И. Григорьянц питает особую страсть к тому, что непонятно с первого взгляда, например, к безымянным памятникам, или тем, что не характер ны для русского художественного рынка, к забытым мастерам и разного рода редкостям. Появление подобных неведомых, порою странных вещей дает повод погрузиться в поиски аналогий, работу с каталогами и книгами, обсуждение с друзьями. Таким образом, коллекционер выступает как полноправный исследователь собственной коллекции.

Умение заметить необычные артефакты часто приводит к замечательным открытиям. Самый яркий пример связан с историей диптиха Фра Беато Анжелико, мастера, редчайшего не только в России, но и на мировом художественном рынке. Дивное «Благовещение» кисти Фра Беато, относящееся к раннему периоду творчества художника, некоторое время путешествовало по антикварному рынку Москвы, не находя покупателей, пока не оказалось в доме Сергея Ивановича. По счастливому стечению обстоятельств чудесное появление Фра Беато совпало по времени с подготовкой выставки художника в Музее Метрополитен. Американский специалист по его творчеству Лоренс Кантер сразу загорелся идеей представить «Благовещение» на выставке в Нью-Йорке в 2005 году, и Сергею Ивановичу удалось создать очередной прецедент: он сам в качестве сопровождающего отвез диптих на выставку, получив все необходимые гарантии от американского музея и разрешение на вывоз от Минкульта России.

У Сергея Ивановича вообще много предметов, неожиданных для русских коллекций: например большая вышивка XVI века, купленная во Франции, или уникальный лист из иллюминированной французской рукописи XIII столетия, который был куплен за смехотворно маленькую сумму на интернет-аукционе в России. Многие музейного уровня памятники из его коллекции я не могу представить себе в музейных собраниях. Так, Третьяковская галерея не захотела включить в состав персональной выставки В. Л. Боровиковского две «пугающе» выразительные работы с изображением Христа, имеющие прямую связь с хлыстовской ересью, видимо, потому что они никак не вписываются в образ «правильного» православного художника.

Читать дальше