Владимир Бахмутов - Горные инженеры

Зимой наши физические забавы становились ещё более изощрёнными. В дальнем углу двора, за трансформаторной будкой строили снежный городок, который защищала часть мальчишеской дворовой команды, вооружённая заранее подготовленными снежками, – плотно спрессованными шариками, размером с теннисный мяч, еще и смоченными водой и слегка подмороженными.

Штурмовавшая группа была вооружена тем же оружием. Никаких средств защиты, кроме собственных локтей и внимательной расторопности, не было. Это далеко не всегда помогало, и потому ярко синий «фонарь» где-нибудь на лбу или под глазом был довольно частым свидетельством участия в этой забаве. Жаловаться на свою собственную оплошность было, понятное дело, не принято.

Одним словом, поколение мальчишек послевоенного времени, – моих сверстников было боевым, готовым постоять за себя в любой обстановке. Именно с таким настроем я и явился в институт для сдачи очередного вступительного экзамена, готовый, как и намеревался, «набить морду» моему недоброжелателю. Однако из информационных листков, вывешенных в коридоре возле приёмной комиссии, вычитал, что он «провалился» со своим сочинением на экзамене по русскому языку, отчислен из числа абитуриентов и уже забрал документы. Себя я нашёл в списке успешно сдавших экзамен.

– Ну и чёрт с ним, – с облегчением подумал я, – при его предательской натуре, если не я, то кто-нибудь другой ему морду набьёт, ещё и не один раз.

В интернете случайно наткнулся на статью «Уральское Сан-Донато» и невольно погрузился в воспоминания.

1958 год. Мне 18 лет, оканчиваю второй курс горного факультета в Свердловском горном институте. Весенняя сессия, зачеты, экзамены… ну и, конечно, – любовь. Как это часто бывает в таком возрасте, ударился в поэзию, сам стал писать стихи и даже, сочинив мелодию, переложил их в задушевную песню. Кое-что в отрывках помню еще и сейчас, – на восьмом десятке лет:

А что? Ведь неплохие стихи для новичка. Разве не так?

Валюшка Валюшкой, но мне, увы, предстояло ехать на первую ознакомительную горную практику. Под Нижний Тагил, – в рудничный поселок Имени Ш интернационала, что расположен возле станции со звучным названием Сан-Донато.

История этого названия интересна сама по себе и потому достойна особого рассказа. Отпрыск знаменитого рода уральских заводчиков Демидовых, – действительный статский советник Анатолий Николаевич Демидов (1812—1870), являясь членом дипломатических миссий при российских посольствах в Париже, Вене и Риме, жил, главным образом, в Западной Европе. Он состоял в браке с принцессой Матильдой, – племянницей французского императора Наполеона I. Правда, его роман с принцессой продолжался всего лишь несколько лет и закончился разводом. Впоследствии Анатолий Николаевич купил в Тоскане (одна из центральных областей Италии) близ Флоренции княжество Сан-Донато, и получил право именоваться Демидовым, графом Сан-Донато.

Когда в 1878 году запустили Уральскую горнозаводскую железную дорогу, одну из станций назвали «Сан-Донато», – здесь находились земли, которыми владел граф Анатолий Демидов. На станцию выходили пути, соединявшие Высокогорский и Меднорудянский рудники, Нижнетагильский и Выйский заводы. В начале XX века через нее же связали построенную в 1908—1911 г. г. Алапаевско-Салдинскую железнодорожную ветку, напрямую соединившую Салдинские заводы с промышленными предприятиями Нижнего Тагила.

Уже в советское время на этих землях кроме железной руды были разведаны три колчеданные линзы. В 1924 году, именем III Интернационала назвали само медное месторождение, это название перешло и на выросший здесь поселок. Вскоре была сооружена первая шахта и в августе 1927 года выданы первые тонны медной руды. В мае 1936 года был заложен ствол новой шахты, – шахты «Капитальная». Вот на этой-то шахте нам, – группе студентов-горняков, и предстояло пройти первую горную ознакомительную практику.

Так случилось, что перед отъездом, я поссорился с Валюшкой. Не помню, что было тому причиной, но в памяти еще живы сочиненные по этому поводу стихи: