Юрий Стальгоров - Кто я? Книга 2. Мои университеты

23 сентября 1953 года мне исполнилось 20 лет. Мои коллеги по работе на заводе сказали, что этот юбилей нужно отпраздновать. Мы договорились, что в этот день они придут ко мне в домик, и мы там отметим. Мой сосед Рябицев куда-то убыл, и я в домике был совершенно один. Что это были за коллеги? Это мой мастер Рива – еврейка по национальности, достаточно симпатичная, но полная, и начальник заводской лаборатории по имени Капитолина, звали мы ее все Капа. Обе незамужние. Риве было около 22, а Капитолине до 30. Я купил бутылку шампанского и какую-то закуску, а они принесли мне подарок – альбом для фотографий (этот альбом, уже изношенный, я выбросил только в начале 2000-х годов). Мы отметили слегка этим шампанским день моего рождения, и Капитолина сфотографировала меня с Ривой.

В начале ноября 1953 года строители сдали в эксплуатацию два 16-квартирных двухэтажных дома, построенных по заказу и за деньги нашего завода. И я переселился в один из этих домов – на втором этаже в одном из них мне дали комнату на двоих в трехкомнатной квартире. В этой комнате со мной поселился мой одногруппник из техникума Штукалюк Виталий Харитонович, двадцатитрехлетний парень. Вот он-то и работал мастером ремонтно-механического цеха – на той должности, на которую посылали раньше меня.

Я решил поселить у себя в Челябинске свою маму и брата. Надо сказать, это было крайне легкомысленно с моей стороны. Дело в том, что одну комнату занимала семья – муж и жена, работавшие в заводском отделе снабжения. Муж Василий был инвалидом войны, одной ноги до колена у него не было. Вторую комнату (самую большую) занимал приехавший по вызову главный механик нашего завода. У него где-то была семья, где он раньше работал, но он ее не привез в Челябинск, или они сами не приехали. Мы с товарищем занимали третью комнату площадью 22 м². Моя мама и брат могли поселиться только в ту комнату, в которой проживал я со Штукалюком. Но Штукалюк здесь оказывался явно лишним, и его надо было уговорить перейти жить в комнату, которую занимал главный механик. Но тот мог не согласиться, и Штукалюк также мог не согласиться. Более того, Штукалюк обиделся на меня за то, что я, не посоветовавшись с ним, принял решение вызвать к себе мою семью. Он был прав, а я это понял достаточно поздно – мои мама с братом уже выехали к тому времени, когда я начал разговаривать с ним. Через день я должен был встречать их, и вот я Штукалюка уговариваю переселиться неизвестно куда или жить с нами, а он не хочет. Тогда я извинился перед ним и сказал, что я поступил неправильно и что мне нужно было с ним посоветоваться гораздо раньше и не только с ним, а также с главным механиком. Других решений, только как переселиться Штукалюку к нему, не было, но он не принял мои извинения. Тогда главный механик сам предложил Штукалюку жить в его комнате, и буквально перед самым приездом моей семьи Штукалюк согласился и перешел жить в комнату, где жил главный механик. Таким образом, моя мама и мой брат поселились ко мне в комнату. Праздник новоселья у нас совместился со встречей нового 1954 года.

Штукалюк уволился с завода ранней весной – почему-то он не поладил с рабочими. На территории нашего завода все же было много воды от грануляционной установки. Плохо работала канализация, и территория во многих местах была затоплена. Так получилось, что в ремонтно-механической мастерской, где работал Штукалюк мастером, в начале весны пол был затоплен водой. Рабочие положили на затопленный пол так называемые трапы (доски на кирпичах) и по ним ходили, начиная от входа и вдоль рабочих мест слесарей. Однажды Штукалюк, заходя в мастерскую, схватился за дверную ручку и, пораженный электрическим током, упал. Оказалось, что кто-то из подчиненных ему рабочих к дверной ручке со стороны помещения подсоединил электрический провод. По-видимому, Штукалюк закричал, так как выскочили рабочие, подняли его и вызвали заводскую «скорую» (больница металлургического завода). Бригада «скорой» увезла в больницу пострадавшего, а там выяснили, что у него болезнь сердца. Слава богу, он не умер. По выходе из больницы он сразу же написал директору заявление об увольнении. Директор очень рад был его отпустить, несмотря на то что Штукалюк должен был работать на заводе практически еще три года. Директор был рад, что не нужно было проводить никакого разбирательства причин несчастного случая на производстве, которое могло грозить неприятностями не только преступникам, но и самому директору. Штукалюк уволился и уехал к себе домой в Украину.