Лев Лайнер - Веселая троица - Вицин, Моргунов, Никулин

А вот предложение, которое было принято и даже снято. Троица вклинивается в стадо. Трус падает на козу, Балбес на корову, а Бывалый оглядывается и видит, что за ним бежит бык с коробкой динамита с дымящимся фитилем. Получалось, что собака вроде бы, как эстафетную палочку, передала динамит быку… Бывалый жмурится, открывает глаза. И… его радости нет предела. Почудилось. За ним все-таки бежит пес. Снять-то этот трюк сняли, но в фильм эти кадры так и не попали — вырезали.

Сам Гайдай тоже придумывал новые трюки по ходу съемок. Например, такой. Бежит троица от Барбоса. На пути шалаш. Двое первых проскакивают шалаш, не задерживаясь. Последним бежит Трус — вбегает в шалаш в брюках, выбегает в трусах. А за ним из шалаша вылезает медведь. Он-то и держит в лапах брюки Труса.

Медведя для съемок Гайдаю не дали. Возражения директора картины были веские:

— Нужен не только медведь, но и дрессировщик! Раз! Есть-пить медведю надо! Два! А транспорт? Привозить его на чем-то надо? Сам на мотоцикле не приедет! Три! И еще четыре, пять и шесть! В смету медведь никак не вписывается.

Тогда Юрий Никулин договорился с дирекцией цирка, чтобы привезли на съемку чучело медведя. В чучело влез… сам Гайдай. Однако на экране было заметно, что медведь ненастоящий. Даже если в нем сам режиссер.

Тогда «медведя» вырезали. И посмотрели, что получилось. А получилось еще смешнее. Вбегает Трус в шалаш в брюках, а выбегает в трусах. А почему так происходит, никого из зрителей, увлеченных стремительным кроссом, не интересовало. Вот так трюки рождались не только на съемочной площадке, но и на монтажном столе.

В роли Барбоса выступала собака Брёх. При ней постоянно был дрессировщик Игорь Брейтшер. Брёх показал себя отменным артистом. Но иногда все-таки не мог вжиться в роль.

Снимали такую сцену. Троица со всех ног вбегает в кадр. Бежит, бежит, бежит через поле…

Вдруг Гайдай кричит:

Стоп! Все сначала!

Что такое? Оказывается, Брёх выронил ту самую симпатичную коробочку, на которой написано «Динамит».

И опять по новой троица начинает кросс. Бежит, бежит, бежит… Мегафон снова подает команду:

— Назад!

Оказалось, Брёх почему-то рванул в лес. Что ему там понадобилось?

Дрессировщик зовет его. Пес возвращается назад. Артисты тяжело вздыхают. Брёх не понимает, в чем дело. И на всякий случай решает тяпнуть за ногу Моргунова.

После очередного дубля, когда пес на полпути бросил «динамит» и поднял заднюю лапу, Моргунову захотелось со всей силы пнуть четвероногого «друга». И он тихо проговорил:

— Только б съемки закончились! Я эту псину втихую придушу…

Может, именно поэтому во время съемок он бегал от собаки довольно-таки резво. Быстрее Труса и Балбеса. Даже когда это не требовалось по сценарию. А требовалось нечто иное. Нечто совсем наоборот. Правда, сам Моргунов потом объяснял свой стремительный бег так.

Во время одного эпизода Вицин должен был обогнать Никулина и Моргунова. Никулина-то он обогнал. А вот Моргунова обогнать Вицину никак не удавалось.

— Почему ты не можешь бежать помедленнее? — спросили у Моргунова.

— Потому, — мрачно ответил тот. — Меня живот несет все вперед и вперед…

Была еще одна небольшая проблемка с животом, с весом, с комплекцией Евгения Моргунова. В одном из эпизодов Бывалый «после взрыва» оказывался на суку дерева. Представьте: сто тридцать пять килограммов, да еще висящих на суку! Это не шуточки. К тому же солнце внезапно исчезло. Снимать нельзя. И пока красно солнышко не появилось, Евгению Александровичу Моргунову, образно говоря, приходилось куковать на суку. Но вот появилось солнышко, камера застрекотала, и… в этот момент Моргунов низвергается с пятиметровой высоты на обетованную землю. Пришлось сделать сук металлический, настолько надежный, что Вицин ехидно заметил:

— На таком суку можешь висеть хоть до Нового года.

Сам же Вицин внес свою лепту в эпизод «после взрыва». Когда дым рассеивается, то оказывается, что Трус лежит на животе, задрав ноги на ствол дерева, и подошвы ботинок дымятся. Он срывает цветочек и нюхает его. После предложения Вицина Гайдай сразу же заказал директору картины негашеную известь.

А вот что происходило до «взрыва». И не в фильме. И не на съемочной площадке. А в перерыве между эпизодами. Моргунов — человек из серии «с ним не соскучишься», любящий юмор и не менее того розыгрыши (еще не раз в этом убедитесь в главах, посвященных этому замечательному мастеру смеха!), — развлекал остальных членов съемочной группы.