Кузнецова Васильевна - Флотоводец

Неоднократные попытки Кузнецова добиться Правительственных решений по программе и флотским вопросам к желаемым результатам не приводят.

Наконец, в апреле 1955 г. Кузнецов доложил ее на заседании Президиума ЦК КПСС. Против выступил Хрущев. Главком ВМС честно высказал ему свое возмущение безответственным отношением к флоту со стороны первых лиц государства и, в частности, Хрущева и его окружения.

Из зала заседания Кузнецов вышел бледный, удерживая рукой свое сердце, разрывающееся в груди. День для него закончился в госпитале в прединфарктном состоянии.

Выступление же было расценено Хрущевым как посягательство на его права и авторитет как лидера партии, и вскоре для Кузнецова была заготовлена «волчья яма» [21] Кузнецов Н.Г. Крутые повороты… С. 235. .

Обстановка, в которой он работал, ухудшалась… Абсурдность и безысходность ситуации сказались на здоровье. В мае 1955 г. он перенес инфаркт. 26 мая 1955 г. обратился с письменной просьбой освободить его по состоянию здоровья от занимаемой должности. Просьба осталась без ответа. Исполнение обязанностей Н.Г. Кузнецова на время его болезни по его же рекомендации было возложено на вице-адмирала С.Г. Горшкова — бывшего командующего Черноморским флотом. Лечение в больнице, санатории вывели из текущей работы Н.Г. Кузнецова до октября 1955 г.

Н.Г. Кузнецов был освобожден — снят с должности Первого заместителя министра обороны СССР — главнокомандующего ВМС постановлением Президиума ЦК КПСС (согласно протокола № 172) и постановлением СМ СССР № 2049–1108 «За неудовлетворительное руководство ВМС» 8 декабря 1955 г. Чудовищный удар был нанесен ему спустя полгода после его просьбы освободить от работы. Теперь, очевидно, — нужен был повод, «чтобы наказать за строптивость». Он нашелся. 28 октября 1955 г. в Севастополе на Черноморском флоте произошла трагедия — взорвался линкор «Новороссийск». Хотя государственная комиссия, расследовавшая происшествие, причин трагедии не установила и в гибели линкора Н.Г. Кузнецова не обвиняла, главный удар был нанесен Н.Г. Кузнецову. В докладе министра обороны СССР в ЦК КПСС, подготовленном в ГМШ ВМФ, о причинах гибели линкора, ему досталось за все. На основе этого доклада 8 декабря 1955 г. было принято постановление Правительства «О гибели линкора «Новороссийск», согласно которому Н.Г. Кузнецов был снят с должности. 15 февраля 1956 г. министр обороны объявил ему о решении понизить его в воинском звании до «вице-адмирала» и уволить из Вооруженных Сил без права на восстановление. На вопрос Кузнецова об основаниях этого решения, к тому же принятого без его вызова и без предъявления ему документов, министр ответил, что это совсем необязательно [22] Кузнецов Н.Г. Крутые повороты. С. 112. . Через два дня, 17 февраля 1956 г., Указ Президиума Верховного Совета СССР подтвердил это решение [23] Личное дело Н.Г. Кузнецова № 66264. .

В 51 год, в лучшую пору человеческой зрелости, умудренный опытом военачальник Николай Герасимович Кузнецов был безвозвратно отлучен от любимого и единственного дела всей жизни. С ним поступили по-сталински. Еще раз лишили воинского звания, заслуженного в годы борьбы с фашизмом. «Москва слезам не верит», — с печалью констатировал он в своих записках. — Но нужно было все-таки не потерять равновесия… Трезво рассудив обо всем происшедшем, найти себя для дальнейшей жизни…»

Николай Герасимович в большой нестандартной тетради, подаренной ему к Новому 1957 г. Верой Николаевной, сделал такую запись: «У безработного — рабочая тетрадь». Этой записью в ней он будто бы открыл первую страницу своей новой жизни.

Чувство растерянности охватило его, когда после громадной и ответственной работы, составлявшей суть всей его прошлой жизни, он оказался выброшенным за борт. Но недолго владело оно им, может быть, несколько недель. На смену ему пришла тоска по активному труду, которая не покидала его уже до самого конца, только временами уходила и вновь накатывалась волнами.

Что ж, не по своей воле пустился он в это новое плавание, отважно устремился к незнакомым берегам и поплыл, надо сказать, не унывая, не озлобившись на жизнь, на людей. Дома его окружили любовью и заботой. Сюда он стремился всегда. Странно, но, даже находясь в разлуке с женой и детьми, он ощущал их близость, как если бы они были с ним рядом. Теперь он еще глубже понял, что семья — это одна из главных целей в его жизни, и даже почувствовал себя несколько виноватым — ведь мог раньше уделять ей больше времени. В доме никогда не обсуждалось, что произошло с Николаем Герасимовичем, и вместе с тем все, и в том числе сыновья-подростки, понимали, что случилась беда. Верочка и сыновья — самые близкие и родные люди, полные любви и сострадания, окружили его заботой и помогли выжить.