Леонид Жолудев - Стальная эскадрилья

Убедившись, что самолет слушается рулей, я осмотрелся, Ведомые четко соблюдали строй, не оторвались, когда мне пришлось выравнивать машину. Ну что ж, начнем сначала...

Второй заход выполняли по всем правилам военного искусства, как бы разбуженные неожиданным залпом. Маневр... еще маневр... крутое пикирование, энергичный вывод с разворотом. Бомбы легли точно в цель.

Только после возвращения на аэродром выяснили, что моя машина пострадала относительно немного: было повреждено остекление кабины и правое крыло. А вот ведомому - лейтенанту Шебеко досталось больше - из-за перебитых трубопроводов гидросистемы ему пришлось выполнять посадку на фюзеляж. Кроме того, в обшивке насчитали более сотни пробоин.

Приближалось 1 мая 1945 года. Война на Земляндском полуострове закончилась, и от нечего делать стало скучновато. Прошел было слух, что нас могут нацелить на Берлин, но похоже, что авиации под Берлином было более чем достаточно. Как же и где доведется нам завершить войну? Неужели придется наблюдать ее завершающий этап со стороны? Памятуя, что всякое бывает, стали готовиться к первомайскому празднику, украсили помещение столовой, разработали программу торжеств, обсудили меню. Впервые праздник солидарности трудящихся готовились встречать мы за рубежом, на вражеской земле, к тому же - в преддверии Победы. Поэтому хотелось, чтобы был он особенно ярким и запоминающимся.

А 1 мая, когда все уже настроились на торжество, рано утром поступило указание о немедленном перебазировании полка в Литву на знакомый, обжитой аэродром Боричай. Во второй половине дня мы уже были на месте и, в соответствии с приказом, приведены в полную боевую готовность. Понятно, что и праздничные торжества прошли несколько иначе, чем планировались, - с учетом возможности вылета на боевое задание по тревоге, но мы были очень довольны тем, что и в конце войны о нас не забыли.

Однако шли дни, а боевых задач полку не ставили. 2 мая войска 1-го и 2-го Белорусских фронтов полностью овладели Берлином; успешно развивались наступательные операции и других фронтов, а мы все сидели на аэродроме, словно бы всеми забытые. От невольного ощущения своей ненужности в такой решающий момент на душе становилось немного горьковато.

Но вот вечером 7 мая я был вызван на КП полка и (наконец-то!) получил боевую задачу, решению которой, как передал мне командир полка гвардии подполковник П. С. Свенский, командование придавало особое значение. Нашей разведке стало известно, что группа немецких асов, базирующаяся на аэродроме Справа, готовилась к перелету в Швецию, чтобы ускользнуть от возмездия. Сорвать план врага можно было, разрушив бетонированную взлетно-посадочную полосу. Это и поручалось выполнить нашей 1-й эскадрилье.

С этими асами у нас были особые счеты, поэтому я очень тщательно готовил свое решение, и, когда доложил командиру, оно было утверждено. Замысел удара выглядел так: для обеспечения внезапности взлет выполнить еще в сумерках, бомбить звеньями с крутого пикирования "пятисотками" с замедлением, что затруднило бы восстановительные работы поврежденной полосы и исключало взлет с нее истребителей.

Рассчитали время вылета, чтобы появиться над целью с рассветом, и после короткого отдыха запустили моторы еще в полной темноте. Учитывая, что кроме меня ночью на Пе-2 никто в эскадрилье не летал, пришлось несколько задержаться на полосе, дожидаясь, пока ведомые, осторожно подсвечивая фарами, выруливали на ВПП. Взлетали последовательно звеньями с включенными аэронавигационными огнями. Сбор прошел быстро и организованно. Ну как тут не восхититься мастерству экипажей, способных сделать даже то, чему их еще не учили, но к чему обязывала боевая обстановка.

В моем экипаже, как всегда, летел воздушный стрелок-радист старшина Копейкин, теперь уже Герой Советского Союза, а штурманское сиденье на этот раз занимал старший лейтенант Студнев Дмитрий Афанасьевич ~ один из лучших навигаторов и бомбардиров эскадрильи. Он очень точно по месту и времени вывел девятку на цель, где наше появление оказалось настолько неожиданным, что зенитная артиллерия открыла огонь только после сброса бомб, а истребители вообще не взлетели, даже дежурные. В таких благоприятных условиях промахнуться было невозможно. И действительно, прямыми попаданиями бомб взлетная полоса была полностью выведена из строя. Так и не удалось немецким асам безнаказанно удрать из советской Прибалтики в нейтральную страну.