Леонид Жолудев - Стальная эскадрилья

К описываемому времени Либава располагалась примерно в 70 км за линией фронта, и существовало лишь два возможных направления подхода к ней: с моря на сушу и с суши на море. Это тоже облегчало врагу прикрытие порта от ударов с воздуха.

В одном из налетов на Либаву и наша эскадрилья понесла довольно тяжелую потерю. Прямым попаданием снаряда был сбит самолет командира звена старшего лейтенанта Петра Андреевича Карпова. Его место в боевом строю занял лейтенант Александр Шебеко - уже опытный и весьма способный старший летчик. Но все мы очень тяжело переживали утрату. Ведь это был тот самый Карпов, который, будучи признан медиками негодным к летной службе, не только добился возвращения в крылатый строй, но вырос, сложился как зрелый мастер боевого применения пикирующего бомбардировщика и талантливый командир. Глядя на его боевую работу, я искренне радовался успехам Петра, уже подготовленного к выдвижению по службе. К этому времени два ордена Красного Знамени украшали грудь славного бойца.

Вместе с Карповым погибли штурман звена старший лейтенант Трембовецкий и воздушный стрелок-радист старшина Шиян. Мы вспомнили, как Шиян в 1941 году после посадки на подбитом самолете на территории, оккупированной врагом, поочередно перенес через линию фронта комиссара полка Барышева и штурмана экипажа Чайкина.

В эскадрилье эта боевая потеря оказалась последней и, быть может, именно потому такой острой и неизгладимо памятной.

Из всех полетов на Либаву, столь различных и так похожих один на другой, особенно запечатлелись два. В одном из них мы наносили бомбардировочный удар по кораблям противника, находящимся под разгрузкой в порту. Общую колонну двух полков, состоявшую из шести девяток, вел командир 5-й гвардейской бомбардировочной авиационной дивизии Герой Советского Союза гвардии генерал Владимир Александрович Сандалов со штурманом дивизии гвардии подполковником Владимиром Прокофьевичем Кузьменко. Наш полк, возглавляемый гвардии подполковником Свенским, следовал вторым. Вторую группу в полку вел командир 2-й эскадрильи Евгении Селезнев, а мне довелось вести третью группу, замыкавшую боевой порядок. В хвосте строя летать всегда труднее. Даже незначительные колебания в скорости ведущих доходят до ведомых многократно усиленными. К тому же замыкающие чаще других подвергаются атакам вражеских истребителей.

Но были у "арьергарда" и свои преимущества: больше времени оставалось на оценку характера стрельбы зенитной артиллерии, а значит, и на выработку более обоснованного решения, как выполнить противозенитный маневр. Так что в целом минусы в какой-то мере компенсировались плюсами.

Мы, бомбардировщики, предпочитали заходить на Либаву с моря, где противодействие как зенитной артиллерии, так и истребителей было более слабым, чем при полете над боевыми порядками вражеских войск, мощными узлами обороны, крупными населенными пунктами. Когда мы подходили к Либаве с морского направления, истребители врага встречали нас, как правило, неподалеку от побережья - дальше выдвигаться им не позволял малый радиус действия, а еще более, пожалуй, - бушующие внизу декабрьские волны Балтики. Что касается зениток, корабельных и береговой обороны, то их массированный огонь сопровождал нас практически лишь означала боевого курса, и бомбы даже с подбитых самолетов падали в районе цели.

Итак, наша колонна, прикрываемая истребителями, развернулась в районе Мемеля в сторону моря и, выполняй несколько доворотов, вышла к боевому курсу. Ми о хорошо было видно, как на нашем пути полыхнул шквал заградительного огня. Опытный ведущий генерал Сандалов сделал все, что возможно в таких условиях: круто отпор пул вправо, потом влево и стал на короткий боевой курс. Тут же один из самолетов его группы отвалил и сторону и, оставляя дымный шлейф, пошел со снижением. Затем первая группа скрылась в огне и дыме зенитной завесы. Казалось, не было возможности преодолеть этот бушующий смерч, но самолеты наши ныряли в него один за другим.

Вот стала на боевой курс группа, ведомая майором Семеновым. Мы летели следом за ней, поэтому я уже мог разглядеть, как после сброса бомб девятка отвернула вправо и со снижением начала отходить от цели. Замысел командира группы был ясен: успеть развернуться, не доходя до очередной и притом наиболее плотной огненной завесы. Но майор Семенов на этот раз, видимо, не учел, что радиус разворота группы больше, чем одиночного самолета. Уже в ходе разворота ведомые, не готовые к столь крутому маневру, начали отставать. Строй распался, и я потерял эту группу из виду. Тем временем мне удалось высмотреть слева по курсу небольшую "прореху" в заградительном огне, и хотя отклонение влево несколько удлиняло маршрут полета, грозило отставанием от общей колонны, я все же принял решение воспользоваться этой "брешью" и благополучно проскочил через нее со своими ведомыми.