Юрий Жуков - Люди сороковых годов

Катуков на мгновение задумался, глаза его стали теплыми, блестящими: он любил вспоминать о своих "профессорах танкового боя" и охотно рассказывал об их удивительных и подчас невероятных действиях, всякий раз заново поражаясь вместе со своими слушателями, сколь велика и поистине поразительна сила человеческого духа.

- Вы знаете, - сказал он, - когда человек в совершенстве владеет техникой и уверен в себе, он может совершать удивительные, поистине невероятные вещи. Был среди нас изумительный танкист Дмитрий Лавриненко мы похоронили его недавно на подступах к Волоколамску, погиб он от шальной мины. Вы знаете, сколько вражеских танков, не считая прочей техники, он успел уничтожить? Пятьдесят два!

Катуков помолчал, подумал и продолжал:

- Как видите, не так страшен черт, как его малюют. Гитлеровцев можно бить, если делаешь это умеючи. Все решает боевой опыт. Почему так хорошо бил гитлеровцев, к примеру, Анатолий Рафтопулло? Да он у нас дольше всех воюет - еще за успехи в боях у озера Хасан орден получил, помните, когда японцы крупную провокацию у сопки Заозерной учинили. Второй орден у него за финскую кампанию. Теперь уничтожает германских фашистов. Геройски бьет их и очень к тому же умело. Сейчас он в госпитале. Командовал батальоном, но вполне мог бы справиться и с командованием полком. Я уверен, что многие из наших "профессоров" станут в будущем командирами частей и даже соединений. Очень хорошо воюют!{1}

Бывало у нас и так, что в атаку ходили, имея перед собой противника в пять-шесть раз сильнее, и все-таки бивали его. Решала хитрость! Вот иная бригада вступит в бой, и через два-три дня у нее танков уже нет. А наши профессора танкового боя воюют без смены уже четыре месяца, а потерь в технике не так уж много: сгорят две-три машины, а остальные чиним, и снова в бой. Война - дело долгое, и нам с вами очень важно как можно дольше уберечь и людей и машины. А завтра утром мы с вами начнем штурмовать Лудину Гору.

Генерал потянулся через стол и взял запыленные аптекарские весы, каким-то чудом уцелевшие в этой сутолоке, - последнее воспоминание о некогда существовавшем физическом кабинете техникума. Он задумчиво поколебал их роговые чашечки, сильным ударом погнал одну из них книзу и продолжал:

- Силенок у нас для большого наступления, конечно, пока, по правде сказать, маловато. Хотелось бы иметь побольше и танков и артиллерии, да и солдат. Со временем, конечно, все это мы получим. Ну, а пока, что ж, надо воевать и надо брать Лудину Гору - до Берлина черед дойдет потом. И при этом надо иметь в виду вот что: на войне соотношение сил не приходится взвешивать вот на этаких аптекарских весах. Наш комиссар, полковой комиссар товарищ Бойко, часто говорит так: "Не тот силен, кто сильнее, а тот силен, кто умнее". Я с ним целиком согласен.

В соседнем отсеке стало немного тише, и оттуда подходили люди. Танкисты в кожаных шлемах, штабные командиры, на минуту оторвавшиеся от карт, корреспонденты, заехавшие сюда, чтобы проследить за развертыванием интересной операции, и даже маленькая Анюта, готовившая ужин командирам штаба, - все внимательно слушали генерала.

В сутолоке фронтовых будней редко выпадает случай обратиться ко вчерашнему дню, продумать, критически осмыслить пережитое. Может быть, именно поэтому Катуков говорил с таким подъемом, и беседа с командирским пополнением как-то сама по себе превратилась в интересную лекцию о тактике современного боя. Речь шла о практических выводах из первых боев с немцами.

- Поймите основное, - продолжал генерал, - ни один род оружия, кроме танков да еще, пожалуй, авиации, не требует такой обостренной инициативы и самостоятельности. С того момента, как вы получили боевой приказ, и до момента завершения боя каждый из вас действует на свой риск и страх. Там, на поле боя, ни я, ни мой начальник штаба ничем помочь вам не сможет. А обстановка меняется с каждым часом. И если вы сами не будете новаторами, если вы ограничитесь слепым выполнением приказа - заранее могу сказать: ничего хорошего не будет. А вы действуйте вот так, как, к примеру, действует у нас капитан Бурда, - не горячись, на рожон не лезь, трезво оцени обстановку, сам прими решение. А принял решение - не отступай от него, бейся до последнего, но свой замысел выполни. Количественного перевеса противника не опасайся. Умеючи можно и одному против десятка драться. Посмотрел, выскочил из-за бугорка, трахнул - обратно за бугорок. Выскочил левее, опять трахнул, снова за бугорок. Выскочил правее, опять трахнул. Так и дерись. И обязательно следи за товарищем. Ты его прикроешь он тебя. Если надо, спрячься, устрой засаду. Подпусти противника вплотную и разгроми. Да так, чтобы он опомниться не успел. Танковый бой требует молниеносных решений, запомните это! Примостившись в уголке "пещеры Лейхтвейса", я мысленно перебирал свои летучие встречи военного корреспондента с этим интересным человеком и командиром. Было немного досадно, что до сих пор ни обстановка, ни время не позволяли как-нибудь зацепиться за одну деталь, за одну операцию и раскрыть ее во всей полноте так, чтобы показать генерала и его танкистов во весь их богатырский рост.