Павел Николаев - Есенин в быту

Александр Никитич пристроил сына в контору мясной лавки Н. В. Крылова. «Но такая работа, – рассказывал позднее Есенин, – мне очень не понравилась, самый запах сырого мяса был противен».

Окружение ни в конторе, ни по месту жительства ничего не могло дать юноше с высокими потребностями и тонкой, легко ранимой психикой. Свою неудовлетворённость бытием Сергей изливал в письмах единственному другу:

«Дорогой Гриша! Ты тоже страдаешь духом, не к кому тебе приютиться и не с кем разделить наплывшие чувства души; глядишь на жизнь и думаешь: живёшь или нет? Уж очень она протекает однообразно. Ну ты подумай, как я живу, я сам себя даже не чувствую. „Живу ли я, или жил ли я?“ – такие задаю себе вопросы, после недолгого пробуждения.

С. Есенин, 1912 г.

Я сам не могу придумать, почему сложилась такая жизнь, именно такая, чтобы жить и не чувствовать себя, то есть своей души и силы, как животное. Я употреблю все меры, чтобы проснуться. Так жить – спать и после сна на мгновение сознаваться, слишком скверно. Я тоже не читаю, не пишу пока, но думаю».

Кроме Гриши Панфилова Сергей вёл в это время довольно оживлённую переписку с Марией Бальзамовой, с которой познакомился 8 июля. В тот день жители Константинова широко отмечали престольный праздник иконы Казанской Божией матери. Мария сразу предложила юному поэту свою дружбу. Есенину она тоже приглянулась («Эта девушка – тургеневская Лиза из „Дворянского гнезда“», – говорил он). Внезапно родившаяся симпатия двух сердец многим не понравилась и вызвала насмешки и колкости. Тут впервые проявились чрезвычайное самолюбие и душевная ранимость потенциального гения.

«Надо мной смеялись, – негодовал он. – Я выпил, хотя не очень много, эссенции. У меня схватило дух и почему-то пошла пена. Я был в сознании, но передо мной немного всё застилалось какою-то мутною дымкой. Потом, я сам не знаю почему, вдруг начал пить молоко, и всё прошло, хотя не без боли. Во рту у меня обожгло сильно, кожа отстала, но потом опять всё прошло, и никто ничего-ничего не узнал».

Это была первая попытка самоубийства, мысль о котором (явно или в скрытой форме) сопровождала Есенина всю жизнь. Он говорил по этому поводу В. Ф. Наседкину:

– Поэту необходимо чаще думать о смерти, только памятуя о ней, поэт может особенно остро чувствовать жизнь.

Симптоматично примечание, сделанное Василием Фёдоровичем к этому высказыванию: «Разговор о том же через некоторое время повторился».

Лирика молодого поэта была насыщена погребальными звуками (1911/12):

Литературные знакомства. В мясной лавке Крылова молодой поэт не задержался: с сентября он уже работал в конторе книгоиздательства «Культура». Оно находилось на Малой Дмитровке, 1, на углу с Большим Путниковским переулком. Почти напротив него до сего дня красуется многошатровая церковь Рождества Богородицы «что в Путинках» – замечательный памятник архитектуры первой половины XVII столетия.

Где-то к концу года Есенин познакомился в одной из чайных Замоскворечья с поэтом С. Н. Кошкаровым (Заревым). Сергей Николаевич возглавлял в то время Суриковский литературно-музыкальный кружок и был автором десяти стихотворных сборников. Жил он на Новой Божедомской (теперь улица Достоевского), дом 11, строение 6. Одно время у него обитал и Есенин, которого председатель опекал и поддерживал.

В 1912 году Суриковский кружок представлял собой солидную организацию пролетарско-крестьянских писателей. Деятельность кружка была направлена не только на выявление литераторов-самородков, но и на политическую работу.