Василий Ершов - Рассказы ездового пса

А уж аккуратист был… К одежде он относился с пиететом, костюмы всегда заказывал в ателье, из дорогой голубой ткани. Фуражка-мичманка была в меру широкой, в меру высокой, с аккуратным небольшим козырьком. Фуражки в аэропорту шил его приятель Гоша, так капитан втравил нас всех, и мы, кроме фуражек, заказали себе гражданские картузы с лаковым козырьком, все одинаковые.

Вообще, стремление капитана, чтобы его экипаж был «все как один», приводило к тому, что мы то купим себе одинаковые башмаки, то курточки, то тельняшки… раз в магаданском профилактории врач открыла дверь нашего номера, а мы, все в тельняшках, тихо играем в карты. Так аж спросила: а что, мол, это у нас тут за моряки? Или военные?

Он любил экипаж, и мы его любили, опекали, иной раз отводили от беды, в которую, того и гляди, мог занести его непредсказуемый, взрывчатый темперамент.

Ночь… звезды… гудящая тишина полета… Впереди, на востоке восходит мерцающая звезда: на нее курс.

– Это звезда… Эльбариус называется. – Капитан мечтательно смотрит вперед. Голос его тих и дремотен. – Никогда не видел ее высоко – все над горизонтом. А как мерцает… – И вдруг взрывается: – А давай споем: ты – первым, я вторым… Давай: «Красива Амура волна…»

Таким он и запомнился мне навсегда, мой любимый Капитан.

В августе накопившаяся за лето усталость начинает ощутимо давить, и летчики стараются по возможности экономить силы и нервную энергию. Лишний разок подремать на креслах в салоне; постараться все-таки перед ночным рейсом не мчаться на дачу поливать те несчастные огурцы, а хоть три часика поспать… Ну а уж рейс в Сочи на две ночи считается рейсом отдыха: поваляться на пляже у моря два дня, а потом, приволокшись в жаркий номер профилактория, подремать пару часов после обеда, под грохот вертолетов, взлетающих прямо над головой на Красную Поляну; потом перед вылетом забежать на рыночек, набрать коробок с фруктами, перетаскать их по жаре на самолет, дождаться загрузки пассажиров и, утирая пот со лба и других мест, запросить наконец буксировку-запуск… Своя игра…

Молоденькие девчонки-проводницы в салоне, красные, как раки, нахватавшись без меры южного солнца, трясутся в ознобе: температура подскакивает до 38… как прошли врача перед полетом – непонятно; хотя… в Адлере предполетный медосмотр все проходят как-то легко… доктора к нам лояльны. Все равно, девчата довольны: отдохнули на море!

Я тоже прилично нажарился на солнце; но я был тогда молод, всего сорок лет, смугл телом и загар переносил легко. По прилету вечером посидели за шашлычком… легкое возлияние не оказало заметного влияния. На море все быстро выветрилось, вымылось, сутки прошли… нет, действительно отдохнул, накувыркался в волнах. Коробки компактные, самолет зарулил на стоянку прямо рядом со служебным выходом, и переноска тяжестей обошлась только легким потом на лбу. Эх, хороша жизнь! Дотянем до октября…

Так вот мы и взлетели под вечер в сторону моря, пронеслись над адлерским пляжем, развернулись на Лазаревское и пошли на север, потом на северо-восток, навстречу ночи. Пряный, влажный, насыщенный запахом южных трав приморский ветер сменился стерильным, промороженным, нейтральным стратосферным воздухом. Тонкий слой озона пощекотал ноздри и остался внизу. Сизая дымка покрывала усталую от зноя землю; редкие головы разрушающихся гроз клонили к земле лохматые пряди испаряющегося на лету дождя. Первая звезда зажглась на бледно-зеленом небе.

«И когда в Стране Дураков все улеглись спать, у летчиков начался рабочий день».

После посадки в Куйбышеве, где местные синоптики наобещали нам к утру в Красноярске временами туманчики, мы через полтора часа вновь взмыли в темень ночного неба. Яркий Юпитер повис над правым плечом, знакомые созвездия медленно вращались слева направо, и над самым горизонтом впереди мерцала и переливалась всеми цветами радуги, от изумрудно-зеленого до вишнево-красного, неизвестная звезда, которую мой капитан Ил-18 Шевель шутя назвал как-то «звезда Эльбариус». И хоть я знаю, что звезды с таким названием не существует, но когда она восходит и указывает мне путь домой, я всегда вспоминаю веселого, острого на язык, талантливого летного учителя моего, безвременно покинувшего наш мир… Его звезда, «звезда Эльбариус» светит всем вам, братья мои небесные, в ночном пути на Восток. И пусть легким будет ваш небесный путь – таким был характер моего покойного капитана, о котором в Красноярске и сейчас ходит немало веселых легенд.