Олег Тактаров - Быть Олегом Тактаровым. Моя история. Автобиография без цензуры

Американцы тщательно и с расстановкой готовили гирлянды и цветы ко Дню благодарения, который, каюсь, я проспал, как и большую часть следующего, третьего дня моего пребывания в стране мечты и фарса. Сказка начиналась по всем законам жанра: после трех суток бодрствования я проспал больше полутора суток… За окном на асфальте шелестели вчерашние украшения, по обочинам ветер разносил мусор. Не слишком оригинальная сцена для начала фильма, подумал я, но, как и многое в первые месяцы моей новой жизни, снял на видео. Что вокруг? Банальное и известное, немного приукрашенное, но такое же мещанское и плоское человеческое существование. Чем ближе я был к своей мечте, тем недоступнее она казалась.

Я был уверен, что через две недели буду говорить по-английски и стану звездой либо вернусь в Россию к семье, налажу нефтяной бизнес, о котором уже много думал. Нефтянка была еще и вариантом отступления. А вдруг весь этот Голливуд – бред? Тогда я вернусь, но не к прежней жизни, а в большой бизнес, для которого у меня были и связи, и умение. Чем выше бизнес, тем меньше понтов и показухи.

Не Европа и не Америка пленяли меня несбыточными мечтами. Голливуд – сказочная страна, где создавались те фильмы, которые я смотрел на родине. Голливуд – фильмы которого смотрели по всему миру. Голливуд – который формировал общественное мнение и культуру. Голливуд – олицетворение силы искусства, которая чувствуется на каждом шагу, которую не забыть и не переступить. Настоящая сила и бессмертие заключаются не в войнах и изобретениях, а в творчестве, в стремлении сделать мир добрее, и, как это ни парадоксально, это творчество может проявляться в любом деле, даже таком жестоком, как бои. Человек может и должен выбирать.

Однажды перед боем, через год после моего приезда в Америку, ко мне подошли несколько человек, представлявших одну из американских церквей, и торжественно, даже с помпой вручили амулет и яркую грамоту. Один из них с достоинством произнес:

– По итогам года ты признан самым добрым человеком. Просто быть добрым среди добрых, но не каждому по силам сохранить человечность и сострадание на ринге.

Что ж, мне было приятно.

– Скажите, где здесь русский район? А киностудия?

Эти вопросы я смоделировал по разговорнику и, выучив, вышел из гостиничного номера «Метрополь-Голливуд». Старый азербайджанец в соседнем магазине, с трудом вспоминая русские слова, ответил почти на все мои вопросы и – главное – рассказал о русском районе. Да, на русском мне пока общаться значительно проще, чем на туземном. Киностудий оказалось больше, чем я мог себе представить, а искать русских оказалось делом занятным.

Улица Санта-Моника, на которой, как мне сказали, живут русские, оказалась бесконечной чередой домов, но никого, кроме прогуливающихся голубых парочек, я на ней не встретил. Неужели все русские в Америке стали геями? По Санта-Монике я доехал до океана. Честно говоря, увидеть океан мне было даже приятнее, чем соплеменников. Дул ветер. Благопристойные американцы и досточтимые американки кутались в шарфы и шали, пугливо озираясь на крики чаек.

Олег Николаич, вы доехали до окияна и не выкупаете в нем свои сапоги? Да что сапоги! Искупаюсь!

Я вспомнил восторженные слова моего друга Бессмертного:

– Представляешь, я купался в океане!

Там, где нескончаемая Санта-Моника уходила в море, произошло мое американское крещение, на третий день жизни, как и положено.

$

Эта вывеска на обратном пути по Санта-Монике ослепила меня. Я бросил машину и ворвался в магазин. Смотрю: старый одессит что-то перебирает, записывает в амбарную книгу, щелкает по калькулятору то перебитой костяшкой пальца, то длинным ногтем на мизинце. Подбегаю к нему, обнимаю, целую. Дядя в ужасе шарахается, а я кричу:

– Ты первый русский, которого я здесь вижу! Я тут уже три дня! Я приехал сниматься в Голливуде!

Ну что поделаешь, я был младенцем, а такие шалости в юном возрасте позволительны.

«Спустился с дерева», – должно быть, решил мой книгопродавец, и был прав.

Подобные заявления о Голливуде воспринимаются в Лос-Анджелесе с еще большей иронией, чем в России. В России думают: туда сначала доехать надо. А в Америке знают, что ежегодно в Голливуд приезжает полмира и уезжает тоже полмира, в лучшем случае без одного человека. Попадая в Америку, наши соотечественники первым делом напиваются, а просохнув, понимают: надо быть либо врачом, либо адвокатом. Все остальные мечты и планы нужно выкинуть из головы, и чем скорее, тем лучше. И вновь приехавшему вокруг твердят одно: