Иван Серов - Записки из чемодана

На самом деле, как потом я увидел документы на Украине, этот член Политбюро, секретарь ЦК и т. д. арестовывал десятки тысяч невинных людей, создавал провокационные дела, требовал от начальников УНКВД областей и республик все больше и больше арестов, награждая наиболее отличившихся в этом деле, и арестовывал «нерадивых», спускал в области «планы по арестам», а начальники УНКВД в угоду Ежову выдвигали встречные планы арестов, а в конце месяца просили добавить сверх плана 200–300 человек на область, мотивируя свою просьбу тем, что с секретарями обкомов аресты согласованы.

В министерствах и ведомствах, а также и среди населения появились «бдительные активисты», которые в угоду Ежову и органам писали друг на друга доносы, обвиняя во враждебных и шпионских действиях, и их арестовывали…

Достаточно сказать, что в 1937 году, когда я был на 2-м курсе Академии, на Фрунзенской райпартконференции мы два дня выбирали президиум конференции, обсуждая и «слушая» каждого выдвинутого в президиум делегата конференции…

Из выбранных в президиум на второй день конференции половины не оказалось, они были арестованы, в том числе и наш комиссар Академии Неронов*.

Военный трибунал заседал дни и ночи, разбирая дела на высший военный состав, в том числе и маршалов — Тухачевского*, Егорова*, Уборевича*, Якира* и др. Причем членом военного трибунала был бессменный Буденный, который очень усердствовал, докладывая записками Сталину, что он «в ходе суда убедился, какие это проститутки (Тухачевский и др.) и враги народа». Я читал такие записки.

В конце 1938 года мы из газет узнали, что Ежова сняли и назначили наркомом речного флота [25] Ежов был назначен наркомом не речного флота, а водного транспорта. , а затем арестовали и расстреляли. Собаке — собачья смерть!

Я до сих пор удивляюсь, зачем было Хрущеву* скрывать это на XX съезде партии и не говорить прямо, что вместе со Сталиным виноваты не меньше Ежов, Ягода*, а затем Берия, Абакумов*, да и Игнатьев*. Кстати сказать, и у членов Политбюро того времени не нашлось мужества дружно сказать Сталину: «Остановитесь и разберитесь!»

Но этого не было, потому что на XX съезде партии руководство партии, то есть члены Политбюро — Молотов, Маленков, Микоян, Ворошилов, Хрущев, Каганович*, Шверник* — сидели в Президиуме, а мы с генеральным прокурором Руденко* читали их подписи, утверждавшие приговоры к смертной казни в период 1937–1938 годов. Особенно изощрялся Каганович. И нехорошо, что этот политикан, подлый провокатор Мехлис похоронен на Красной площади вместе с революционерами Фрунзе*, Калининым* и другими. Я отклонился от темы под наплывом возмущения.

После звонка начальника секретариата о том, чтобы я перебрался в кабинет начальника СПО, я собрал работников милиции, коротко попрощался, передал дела заместителю (тоже из военных выпускников) Зуеву*, правда, не совсем удачно подобранному, и ушел в СПО. В секретно-политическом отделе госбезопасности собрал начальников отделений и познакомился с ними. Многие из сотрудников работали при Ежове и трусили, боясь последствий за свои дела.

С приходом в отдел мне пришлось заново знакомиться со структурой, с делами, в том числе и следственными, так как в то время еще все отделы, а не следственное управление, вели следствие и могли арестовывать. Но потом уже следствие перешло в следственное управление, а к нему — и все дела на арестованных, и при мне уже СПО занималось своими прямыми делами.

Сложность моей работы в СПО заключалась в том, что год тому назад (осенью 1938 года) в НКВД пришел бывший секретарь ЦК Грузии Берия, который обновил руководящий состав НКВД СССР за счет привезенных из ЦК Грузии и из НКВД Грузии. Даже секретари и стенографистки были привезены в связи с назначением Берия наркомом внутренних дел СССР в конце 1938 года. Он из Грузии привез несколько десятков человек грузин и тбилисских армян, в том числе Деканозова* и братьев Кобуловых (армяне) [26] При переезде из Тбилиси в Москву Л. Берия привел за собой большую команду земляков и соратников. Уже к концу 1938 — нач. 1939 г. на руководящие посты в центральном аппарате ГУГБ НКВД и территориальных органах им были расставлены выходцы из Грузии: В. Меркулов, Б. и А. Кобуловы, В. Деканозов, С. Гоглидзе, М. Гвишиани, Л. Цанава, С. Мильштейн, Ю. Сумбатов (Топуридзе), В. Какучая, П. Шария, С. Мамулов, В. Гагуа, Г. Каранадзе, А. Кочлавашвили и др. В 1953 г. все они пали вместе со своим лидером, большинство были расстреляны. На допросах по делу бывшего маршала госбезопасности свидетели подтверждали: «Берия приехал в Москву в 1938 г. с группой своих людей… Эти люди являлись участниками и исполнителями преступных замыслов Берии…», «На протяжении всей своей работы Берия выдвигал этих лиц, передвигал их по службе за собой, они были его хвостами и особенно доверенными людьми…». (Из показаний В. Шияна, Ю. Визеля: Политбюро и дело Берия. Сборник документов. М… 2012. С. 646–664.). В целом в 1939 г. в ходе кадровой чистки, проведенной новым наркомом, было уволено 7372 сотрудника (22,9 % личного состава), 937 из них арестовано. (Петров И., Скоркин К. Кто руководил НКВД. 1934–1941. Справочник М.: Звенья, 1999. С. 501.). .